Владимир Рыбин - Дело об убегающих звездах

Чуприн разгладил билет на ладони, снова подивившись такому редкому номеру - из одних пятерок, и вопросительно посмотрел на Ивана Ивановича.

- А зачем он вам?

- Вот видите? Самому не нужно, а отдать жалко. Вы думаете, один такой?

- Да не жалко! - растерянно сказал Чуприн. - Я и нужное отдам, если надо. Но ведь интересно же узнать...

В этот момент за зеленым забором что-то зашумело, словно там вдруг высыпали на железный лист целый кузов шлака. Чуприн оглянулся, и показалось ему, что труба качнулась. Звездочек в небе никаких не было, но, как и позавчера, запахло послегрозовой свежестью, а собака во дворе уже не завыла - зашлась на самой неистовой тоскливой ноте.

<����Э-э, непорядок!> - подумал Чуприн и пошел к забору с намерением теперь же перелезть через него. Но вдруг остановился от неожиданной мысли: <����Откуда этот странный сегодняшний Иван Иванович узнал про билет в кармане?>

Он резко повернулся, но никого не увидел. Стояли под скамьей одни только галоши, и от них шел белый дымок, как от сухого льда у знакомой мороженщицы на вокзале. Галоши быстро таяли, исчезали, не оставляя луж.

- Э-э! - сказал Чуприн и бессильно опустился на то место, где только что сидел Иван Иванович. И тут же вскочил, принялся хлопать себя по штанам: скамейка была нестерпимо горяча.

За забором тем временем все утихло, и собака успокоилась. Чуприн в растерянности постоял перед скамьей, подумал и решил, что надо теперь же идти к начальнику и... как когда-то говорил принц Гамлет, - <����была не была>...

- А, ты-то мне и нужен! - воскликнул начальник, едва младший лейтенант переступил порог. - На-ка прочти.

Он протянул через стол знакомую по небольшому формату городскую газету и многозначительно улыбнулся. Чуприн аккуратно развернул ее. Внизу, где обычно печатались <����Шутки деда Егора>, увидел большой заголовок: <����Чей завод?> И, не читая, все понял.

- Я так и думал? - радостно воскликнул он. И посерьезнел, наткнувшись на суровый взгляд начальника.

- Нет, это я так и думал. А вы вместо того, чтобы досконально знать, что творится на вашем участке, несли мне какую-то чушь о саморастворяющихся гражданах. А на вашем участке вопиющая бесхозяйственность. Оказывается, какая-то организация еще несколько лет назад начала строить этот завод безалкогольных напитков...

- Я же только год... - вставил Чуприн.

- Начала строить этот завод, - возвысил голос начальник, недовольный тем, что его перебили, - потом заморозила стройку, поскольку с кем-то укрупнялась, а потом почему-то самоликвидировалась. Документы о заводе путешествовали-путешествовали по организациям и, наконец, утонули где-то в архиве. Газетчик раскопал все это, газетчик, а не вы, который должен был видеть непорядок и доложить. Что я теперь скажу в горисполкоме? Покажу ваш бумажник?..

Он крутнулся на своем стуле, не глядя, привычно попал ключом в скважину сейфа, дважды повернул. Из сейфа дохнуло запахом озона. Начальник сунул руку в темную глубину и сразу же выдернул ее.

- Вот, черт, жжется!

- Ага! - обрадовался младший лейтенант. - Я тоже ожегся. Вчера о столб, а сегодня о скамейку. Как пропадает, так сразу горячо становится.

- Пропадает?

Начальник заглянул в сейф, осторожно, чтобы не ожечься, пошарил там. Бумажника не было. Сначала он подумал, что бумажник почему-то сгорел. Но все другие бумаги были целы. И он в недоумении уставился на подчиненного.

- Что это значит?

- Пропал? - участливо спросил Чуприн.

- Я спрашиваю, что это значит?! - рассердился начальник. Недоумение, с которым не знал, что делать, сменилось привычным гневом за нерадивость подчиненного, принесшего этот самоисчезающий бумажник. Дело осложнялось тем, что находку успели заактировать, и как теперь отчитываться о пропавших деньгах, он не имел понятия.

- Иван Иваныч вот так же пропал, - посочувствовал Чуприн. - Одни галоши остались.

- При чем тут Иван Иваныч?!

- Так ведь пропал.

- Ну и что?

- Непорядок.

То ли подействовал привычный термин, то ли факт пропажи еще чего-то, кроме бумажника, что могло помочь ему объяснить таинственное исчезновение ценной находки, только начальник вдруг успокоился.

- Надо было не допустить, раз непорядок. Человек не бумажник. Теперь что же, объявлять всесоюзный розыск?

Чуприн переступил с ноги на ногу. До этого он как-то не додумался. Но, с другой стороны, разве только Иван Иваныч пропал? А верная подруга Нюра? А неизвестный гражданин, обронивший бумажник? Если все они пропали, чего ж об этом никто не заявлял? Может, они и не пропали вовсе, может, это ему померещилось?