Владимир Немцов - Огненный шар

А паренек в студии продолжает играть, сосредоточенно наклонившись над клавишами.

Ударяют молоточки, гудят струны. Звуки теснятся в дырочках микрофона. Дрожит обеспокоенная ленточка, и в ней появляется ток...

В такт ударам по клавишам изменяется мощность радиоволны. И не думал маленький пианист Костя Голубкин, что сейчас он как бы управляет огромной радиомашиной. Стукнул по клавише — и всюду запрыгали стрелки контрольных приборов, ярче засветились лампы.

Техник в генераторном зале посмотрел на их раскаленные аноды. Тысячи киловатт потребляет этот завод.

...Мы потеряли нашу ноту. Где она? В каких далеких пространствах?

Поднимаем вверх объектив аппарата. По экрану медленно движется волна. На пути ее — заводские трубы и телефонные столбы. Волна проходит сквозь них, не задерживаясь.

Но волну ловят антеннами. Разными: комнатными и метелочными, укрепленными на крышах или балконах, хитроумными радиолюбительскими рамками. Ловят, как в проволочные сети.

Бежит волна, невзирая на препятствия. Она оставляет каждому приемнику ничтожную долю своей энергии. Нельзя остановить волну, задержать!

Мы с тобой сидим у приемника в лесу. «Лупа времени» показала, что радиоволна только что проплыла над головой.

Ничтожная доля энергии, зацепившись за провод антенны, сползла вниз, к приемнику.

На экране мы видим дрожащие тонкие линии, спускающиеся по проводу. Пришлось подкрутить все ручки, регулирующие усиление, чтобы увидеть слабенькие, еле заметные токи.

Длинное путешествие утомило волну. Если возле радиостанции она забивала все другие передачи на скромных приемниках радиолюбителей, то здесь, за пятьдесят километров от Москвы, она ослабела.

Антенна нашего приемника приняла лишь какие-то частицы ее энергии. Но мы умеем усиливать слабые колебания. Вот и сейчас, смотри, радиоэнергия направляется к лампам усилителя. Впрочем, так просто она к ним не попадет.

Может быть, это не та волна, не та передача, которую мы хотим слушать?

Как выбрать нужную волну? Мы же хотели послушать Костю Голубкина.

Помнишь, на радиостанции ты видел огромные катушки и устройства, которыми можно изменять волну. Если мы на своем приемнике настроим маленькие катушки и конденсаторы на волну передатчика, то примем музыку Чайковского в исполнении юного пианиста.

Вытащим приемник из чемодана. Видишь маленькие лампочки? Они выпускаются нашей радиопромышленностью и называются пальчиковыми. Действительно, лампочки до того малы, что похожи на детские пальчики.

Чуть заметно тлеет волосок в первой лампе. Здесь происходит усиление радиоэнергии.

Затем начинаются сложные преобразования... Кстати, а как же быть с нотой, которая путешествовала с нами из самой студии? В путанице проводов, среди катушек, конденсаторов, ламп мы совсем ее потеряем. Мы должны выделить звуковую ноту.

Приемник — сложный аппарат. Даже вот в этом моем чемоданчике запрятаны сотни деталей. Инженеры, разрабатывающие схемы приемных устройств, умеют направлять разные частоты по нужным каналам.

Сейчас принятые колебания подошли по проводникам к лампе, которая называется детекторной. В ней-то и происходит отделение звуковой частоты от колебаний, которые нам уже не нужны. Они сделали свое дело — перенесли ноту до приемника и помогли ей пройти сквозь первые усилительные лампы.

Дальше путь ноты простой. Она свободно идет по проводам, еще раз усиливается и попадает в громкоговоритель.

Теперь электрические колебания звуковой частоты надо заставить превратиться в обыкновенный звук. Иначе мы ничего не услышим.

Быстро пробежал ток по катушке так называемого динамического громкоговорителя. Катушка прикреплена к бумажному конусу, а сама находится в поле мощного магнита. Понятно, что если в катушку пустили ток, то она должна либо притянуться, либо оттолкнуться от магнита. Ток у нас не постоянный — он то появляется в катушке, то исчезает, меняя свое направление с разной частотой.

В Москве, в студии, дрожит ленточка, спрятанная в микрофоне. И так же, абсолютно в такт с ней, вздрагивает катушка громкоговорителя. Эти колебания передаются бумажному конусу. Дрожит воздух возле него так же, как и около струн рояля. Мы слышим игру Кости Голубкина. Песня вырвалась на свободу.

Мы путешествовали с одной нотой этой песни так долго потому, что придумали «лупу времени», а на самом деле из приемника нота вылетела почти в то же самое мгновение, как зазвучали струны.