Джеймс Кори - Война Калибана

— Четыре года назад, — подсказал Пракс.

— Четыре года назад, — повторила она. — Чертовски долгая партия. Ставки должны быть высоки.

— Это похищение. Если им нужен выкуп?..

— Не вяжется. Через пару часов после того, как Мэй оказалась за этим люком, — сказал Холден, указывая на застывший кадр, — Земля с Марсом принялись палить друг по другу. Кто-то приложил уйму трудов, чтобы сграбастать шестнадцать малышей и скрыть это.

— Если бы «Протоген» не сгорел, — вставил Амос, — я бы сказал, что такое дерьмо как раз по ним.

— И еще те, кто это затеял, располагают приличными техническими ресурсами, — добавила Наоми. — Они сумели взломать школьную систему безопасности еще до того, как война ее подорвала. Поместили в досье Мэй сведения на ту женщину и следов не оставили.

— В ее группе были дети очень богатых и влиятельных родителей, — сказал Пракс. — Охрана по высшему классу.

Холден обеими руками отстукал по столу финальную дробь и заговорил:

— Все это возвращает нас к главному вопросу: что мы найдем по ту сторону двери?

— Наемников корпорации, — ответил Амос.

— Пустоту, — ответила Наоми.

— Мэй, — тихо сказал Пракс. — Там может быть Мэй.

— Нам следует приготовиться ко всем трем вариантам: к бою, к сбору улик или к спасению ребенка. Так что давайте разработаем план. Наоми, мне нужна на терминале радиосвязь, через которую можно будет включиться в любую сеть, какая найдется на той стороне, чтобы ты могла оставаться с нами.

— Угу, — буркнула Наоми, уже отойдя от стола и направляясь к килевому трапу.

— Пракс, вы придумайте, как мы сможем завоевать доверие Мэй, если найдем ее, и подробно опишите, какие меры требуются по ее состоянию здоровья. Насколько срочно будет вернуть ее к лекарствам и все такое.

— Хорошо. — Пракс сделал заметку на терминале.

— Амос?

— Да, кэп?

— Силовые меры остаются нам с тобой. Давай вооружаться.

Улыбка зародилась в углах губ Амоса и умерла там же.

— Слушаюсь, бля!

Пракс и не понимал, как плохи были его дела, пока не поел. Консервированную курятину с каким-то пряным соусом, мягкие, не крошащиеся крекеры, приготовленные для невесомости, высокий стакан пива. Он сожрал все, тело неудержимо набросилось на еду.

Когда его перестало рвать, женщина, по-видимому, занимавшаяся на этом корабле мелкими домашними делами, — Пракс знал, что она Наоми, но все хотел назвать Кассандрой, потому что таким было имя похожей на нее практикантки, работавшей у него три года назад, — перевела его на жидкий белковый бульон, подходящий для атрофировавшегося кишечника. Прошел не один час, пока вернулись мысли. Он как будто просыпался, хотя и до того не спал: сидел в трюме корабля Холдена и отмечал в себе сдвиги сознания: как проясняются мысли, как приятно снова становиться собой. А через несколько минут пробуждался к действию еще один набор изголодавшихся по глюкозе нейронов, и все начиналось заново. Шаг за шагом возвращаясь к сознанию, он чувствовал, как усиливается тяга, влекущая его к двери, за которой скрылся Стрикланд с Мэй на руках.

— Так ты доктор? — спросил самый рослый из команды — Амос.

— Степень получил здесь. Здесь хороший университет. Много грантов. То есть… теперь, наверное, правильнее говорить «было».

— Я-то сам по-настоящему никогда не учился.

Кают-компания корабля спасителей была тесной и носила на себе следы времени. На углеволоконной ткани обивки, на столешнице годами, если не десятилетиями, копились пятна и вмятины. Ни одно растение и трех дней не выжило бы в здешнем розоватом освещении.

При Амосе был полотняный мешок с литыми пластмассовыми коробками, в каждой из которых скрывалось огнестрельное оружие своего вида. Сейчас он раскатал кусок красного войлока и разбирал на нем большой черный матовый пистолет. Сложные металлические детали напоминали скульптуру. Амос обмакнул хлопковую ветошь в ярко-голубой чистящий раствор и нежно протер серебристый механизм, прикрепленный к черной трубке. Металлические пластины и без того блестели как зеркало.

Рука Пракса сама потянулась к разложенным деталям: хотелось поскорее их сложить, чтобы оружие оказалось уже вычищено и готово к работе. Амос и глазом не моргнул, но видно было: он начеку.

— Не понимаю, зачем она им, — заговорил Пракс. — Доктор Стрикланд всегда был с ней очень добр. Никогда… никогда ее не обижал. Не думаю, что он причинит ей вред.

— Да, наверное, не причинит, — согласился Амос, снова макнул ветошь в раствор и занялся металлическим стержнем, обвитым пружиной.