Альфред Ван Вогт - Вечный бой

Гости, насквозь обманутые этим противоречием, совершенно обескураженные повернули к кораблю, как вдруг один из них просигналил: «Внимание! Прятаться!»

Два черных больших дивана мгновенно исчезли. Каждое насекомое нашло себе какой-то закуток, камень или лист, куда можно спрятаться. Неожиданно забрезжила надежда, что, может быть, визит принесет еще какой-то контакт, более плодотворный, нежели столкновение с этими абсурдными и трясущимися кретинами.

Что-то, что двигалось к ним, было одновременно похоже и непохоже на построенных из волн аборигенов. Оно имело их формы, но было вполне материальным. Правда, сейчас разбор структуры пришельцы считали преждевременным. Гостей обнадеживало то, что это существо не имело, пожалуй, никакого контакта с формами волновой жизни. Пришельцы поднялись вверх и бросились к этому неизвестному, но он их и не заметил.

Два Гостя попытались проникнуть в его разум. Мысли существа были ясными и постоянными. Когда фигура минула их, Гости выразили свою единодушную точку зрения и продолжали свой путь к кораблю. Здесь, на этой планете, им нечего делать. Среди информации, которую они раздобыли из разума неизвестного, находились координаты разрушенной библиотеки; поэтому Гости тотчас же отправились к ней, предварительно захватив с корабля несколько тысяч насекомых с пустыми разумами.

По дороге они усиленно раздумывали над ясными и постоянными мыслями незнакомца:

Вот и прогресс, проклятье, — ты сам знаешь об этом лучше всего, человече. Неограниченная Свобода для Одинокого Человека, но было бы приятнее, если бы приземлился этот корабль с Марса…

Вывод: вопреки всему приобретенному до сих пор опыту, похоже, что вид мыслящих существ этой планеты способен на самоуничтожение. Их Великая Болезнь оказалась не чем иным, как болезнью братоубийственной войны.

После возвращения экспедиции из библиотеки Гости с энтузиазмом принялись за изучение принесенных информационных лент. Вскоре они уже знали название этой планеты и техническое определение волновых существ, которые ее сейчас населяли. Через короткий промежуток времени они останутся ее единственными обитателями. Постоянные формы жизни, прежде населявшие планету, как выяснилось, были все же немного осведомлены о существовании волновиков, хотя многие и решительно отрицали их существование. Но в разумах Гостей не было ни тени сомнения насчет того, были ли существа, описанные в нескольких книгах библиотеки, родственны тем, с кем они сейчас столкнулись. Все сходилось. Их нематериальность, их реакция на свет. Но, прежде всего, невероятные черты их личности: забота, скорбь, печаль… Технический термин, который употребляли книги для их определения, звучал приблизительно так:

«Призраки. Привидения».

Гости улетели, зная, что очень скоро знания об этом мире и его колонии исчезнут за ненадобностью из их коллективного разума. Ведь во Вселенной так много высокоорганизованного разума. Но никогда они не покидали ни одной планеты, ни одной системы с таким облегчением и так быстро.

С29А круто набирал высоту, оставляя за собой шлейф огня. Внутри машины Морлэйк чувствовал беспокойные импульсы гироскопических стабилизаторов. Но движение вверх шло как по маслу, а ускорение ощущалось лишь как тяжесть руки, положенной на живот. На высоте 60 миль над базой Кэйн Филд летчик выровнял машину и начал испытания нового самолета. Через пять минут он включил рацию и мягко произнес:

— Морлэйк вызывает Грегори.

— Да, — моментально отозвался Грегори.

— Этот климат ей нравится.

— Что с ультрафиолетом?

— Заблокирован.

— Космические?

— Регистрируются.

— Хорошо, — в голосе руководителя полета звучало удовлетворение. — Пока кто-нибудь не научится блокировать космическое излучение, удовлетворимся минимумом. Скорость?

— Около одного банана. — Это был код, означающий 700 миль в час.

— Что-нибудь ощущаете?

— Она мурлыкает колыбельную песню.

— Мило для одного банана. Общие соображения?

— «Сэди» пока не собирается создавать нам проблем.

— Такое самодовольство? — Руководитель, похоже, отвернулся от микрофона, его голос едва слышался.

— Я хочу сказать, генерал, все нормально.

— Так и должно быть, — ответ слышался слабо. — Мы начали было волноваться. На разработку уже ушло четыре миллиарда. — В голосе руководителя чувствовалась ухмылка.