Альфред Ван Вогт - Вечный бой

— Но теперь к дьяволу! — рявкнул он. — Все в порядке! Слышите? Во рвах дождевая вода, стоячая вода в прудах — и все в порядке. Одиноким Человеком ты был уже тогда, брат, когда все шло плохо, когда истребители летали над нами так, что даже мертвые вставали из своих могил, а Одинокий Человек не мог умереть, хотя и очень этого хотел…

На этот раз буря застигла его совершенно неожиданно. И когда она прошла, руки его были окровавлены от ударов кусками асфальта, а глаза опухли от слез. Он с трудом мог видеть, и поэтому путешествие превратилось в сплошное мучение — на каждом шагу он спотыкался, а однажды так упал, что открылась старая зарубцевавшаяся рана на лбу, но даже это не прервало его упорного пения:

По пять тысяч насекомых из каждого Гостя поднялось, неся пятнадцать кусков материала, необходимого для постройки посадочной площадки для корабля. В это же время несколько сот их почувствовало в себе боли смерти. Поэтому они передали все свои знания ожидающим наследникам с пустым разумом, погибли и были съедены. Другие сотни на короткое время прервали свой полет, родили определенное количество маленьких и снова пустились в полет.

Два Гостя как рой пчел опустились на посадочную площадку, покрывая ее, словно два живых черных дивана. Для того чтобы достигнуть максимальной видимости, они развернулись в две тонкие линии, которые медленно передвигались по неровной местности. На концах каждой линии несколько насекомых, случайно оторвавшихся от скреплявших сил, выпали из поля Гостя и беспомощно метались во все стороны. Некоторые возвращались в район поля, другие оставались вне его и гибли, вызывая короткий перерыв в памяти пришельцев, который в нашем письме можно было бы выразить символом «точка». Обычно во время исследований Гости не позволяли себе продвигаться вытянутой линией, разве что путь их движения проходил по очень ровной местности. И тот факт, что на этой планете Гости рискнули на маршрут вытянутой линией, в значительной мере объясняется раздразненным любопытством.

Двумя миллиардами фасеточных глаз Гости сразу заметили, что, скорее всего, обнаружили мир, который колонизовал загадочную четвертую планету, потому как существа, кипевшие на двух небесных телах, были почти идентичны, а вся разница — только в их количестве. Здесь, в отличие от малочисленных существ четвертой планеты, было полным-полно разнообразной живности; в некоторых местах они роились в воздухе. На почве там и сям попадалось очень много старых разрушенных построек. Обитатели этой планеты жили группами, но при пристальном наблюдении за ними разочарование пришельцев усилилось. Действительно, все предметы, изготовленные искусственно, были решительно материальными, а вот существа, живущие на планете, оказались бестелесными.

Наблюдатели, устроенные более примитивно, вообще их не замечали, так как эти аборигены существовали в поле, подобном полю Гостя. Их тела были построены скорее из пучков волн, нежели из атомов. Невозможно себе представить, что они способны пользоваться какими бы то ни было материальными орудиями, при помощи которых и были сделаны окружающие их предметы искусственного происхождения.

И, что самое подозрительное, Гостей по-прежнему не замечали.

После раздумья пришельцы сгруппировались в два огромных черных шара, чтобы сконцентрировать свои силы перед тем, как предпринять решительную попытку найти общий язык с раздражающими аборигенами. Точку зрения Гостей можно было бы выразить в этот момент приблизительно такими словами: «Покажем этим сукиным детям!»

Но не показали. Весь широчайший диапазон мыслей, в рамках которого они могли действовать, ни на что не годился, поскольку существа, жившие на этой планете, упорно отказывались реагировать на мысленные призывы. Попытка прочитать мысли оказалась более удачной — и совершенно удивительной. Несколько слабых и как бы поблекших сигналов, которые получили Гости, показали обитателей планеты, как существ глупых, трусливых, стонущих, жалующихся, хнычущих от жалости к себе. Хотя они делились всего на два пола, и, по данным пришельцев, должна была царить обычная ситуация с довольно слабыми сексуальными тенденциями (что, впрочем, соответствовало положению этого вида во Вселенной), однако бестелесные существа буквально тряслись от сексуального напряжения, от которого совершенно не могли освобождаться.