Альфред Ван Вогт - Вечный бой

Когда одно из насекомых погибало, с ним не церемонились. Оно толково разделывалось на куски и, пока было еще свежим, съедалось ближайшими соседями. Сам Гость интересовался этим не больше, чем вы интересуетесь способом роста ваших волос, хотя их рост происходит только в процессе смерти бесчисленных клеток…

— Чтоб я жил на Марсе! — выкрикнул он, волочась дальше. Полотняный мешок бил его по лопаткам, поэтому он поправил ремни, не прерывая марша. Птицы драли глотку и порхали по черному сосновому лесу, и со злости он крикнул им:

— А почему бы и нет? Ведь их там должно быть, по крайней мере, не менее десяти тысяч. Прогресс! К дьяволу этот прогресс! Кто бы мог подумать в мои времена, что до этого дойдет? А эти людишки на Марсе! Почему же они не шлют сюда хоть какую-нибудь ракету, чтобы человек не чувство вал себя столь одиноко? А может быть, у них то же самое?

Некоторое время он шел молча, а потом опять начал кричать:

— Человече, ты должен быть в рядах Старой, Старой Армии. Нам не дано всунуть свой нос в горшок Неограниченной Свободы, он был только для этих из Старой, Старой Армии. Если ты хотел идти в ногу с кем-то другим, то ты шел в ногу с кем-то другим. А если не хотел, то и не шел, и сержант не мог всыпать тебе двадцать палок.

Он имел неограниченную свободу, но, несмотря на это, ему стало почему-то грустно. Он пытался припомнить, был ли когда-то в армии или же это только ему казалось. Из задумчивости он вырвался как раз в самое время, чтобы заметить резко надвигающуюся бурю. Если бы он опоздал хоть на минуту, то был бы уже повален на покромсанный асфальт автострады, плача и грозя кулаками в бессильной ярости. Он быстро спрятался в лесу, продолжая рассказывать птицам о том, что такое неограниченная свобода…

Когда они входили в границы планетной системы, на корабле было четверо Гостей. Одного из них оставили на холодной внешней планете, богатой залежами металлов, чтобы, поселившись в миллиарде маленьких убежищ, он построил миллиард маленьких металлургических заводов. На протяжении тысячи или миллиона лет (в этом не было никакой разницы) он станет трудиться и, в конце концов, создаст себе собственный межпланетный корабль, а потом, разделившись на два или более Гостей (для компании), отправится наносить Визиты. Тем временем на корабле осталось три Гостя, но тут их мнения разделились. Дело в том, что на одной из планет возле пояса астероидов, были обнаружены какие-то существа, числом не более десяти тысяч. Один Гость предлагал начать первоначальный контакт, а два других утверждали, что это число удивительно незначительно и является абсолютно недостаточным для проведения успешных исследований в рамках первоначального контакта. Придя к компромиссу и проведя только поверхностные исследования на той планете, Гости направились к еще одной.

Гости не имели чувств, тем не менее, можно было бы сказать, что над их кораблем повисло нечто вроде неясной обеспокоенности. На новой планете они столкнулись со странностью, с которой еще ни разу не имели дело. Когда вы являетесь видом стометрового колышущегося черного дивана, двигающегося по совершенно чужой земле, а обитатели этой земли без определенной цели носятся вокруг вас, то вы, конечно, ожидаете вызвать у них удивление, сначала, может быть, даже испуг, но, в конце концов, возбудить любопытство. Но вы никак не можете ожидать того, что вас будут игнорировать. Тем более, все говорило о том, что обитатели осознают присутствие наблюдателей. Но Гости удержались от окончательного вывода, временно откладывая на потом анализ существ с этой планеты — существ, быть может, занятых колонизацией планеты, что объясняло бы их относительно малую численность, но отнюдь не их безразличие…

Проснувшись, он напился из придорожного рва. Уже прошли те времена, когда вода была проблемой. Раньше, во время великой болезни, необходимо было соблюдать меры предосторожности. Если пили в закусочной, то нужно было влить несколько капель йода. Или же ее кипятили, если еще находили в себе силы. Или же черпаком выбирали ее из бачка в туалете одинокой фермы, в то время как хозяин с женой и детьми стояли в холле и намеренно пялили глаза в пустой экран телевизора, как будто у них оставалась надежда, что еще раз повторится давно сказанное последнее слово. Болезнь, песок или разбивающий все в прах сверхзвуковой рокот из низколетящего самолета — разве это все значило хоть что-нибудь? Важна была только здоровая вода.