Фредерик Дар - Искатель. 1993. Выпуск №6

— Ты ведь даже не убил ее.

— Зато звук прекратился.

Старик подошел к двери и выглянул наружу. Было темно. Луна еще не взошла, его обдало чистым холодным воздухом. Небо кишело звездами, но на востоке уже слегка побледнело, старик наблюдал за тем, как эта бледность, расползаясь по небу, разгорается и превращается в яркий свет, а он отражается и впитывается росинками на траве высокогорного луга. Затем над горами очень медленно стала подниматься луна.

Старик повернулся и сказал:

— Теперь готовься. Кто знает, может, сегодня им вздумается нагрянуть пораньше.

Они вышли из хижины. Джадсон лег в неглубокую канавку, вырытую им возле того места, где стояла корова, а старик накрыл его сверху травой так, что над землей виднелась только голова.

— Я тоже буду присматривать, — сказал старик. — Из окна. Как только крикну, сразу выскакивай и хватай его.

Оп проковылял обратно, поднялся в комнату, закутался в одеяла и запял позицию у окна. Было еще рано. Почти полная луна поднималась все выше и выше. Она освещала снег на вершине горы Кения.

По прошествии часа старик прокричал в окно:

— Ты еще не спишь, Джадсон?

— Нет, — ответил тот, — не сплю.

— Корова все время хрустит, — пожаловался Джадсон.

— Пускай себе хрустит. Но если ты встанешь, я тебя застрелю.

— Ты меня застрелишь?

— Я сказал, что застрелю, если ты встанешь.

Оттуда, где стояла корова, послышались странные всхлипывания, точно ребенок старается сдержать рыдания, потом раздался голос Джадсона:

— Пожалуйста, позволь мне уйти. Она хрустит.

— Если ты встанешь, я выстрелю тебе в брюхо.

Всхлипывания прекратились примерно через час. К четырем утра стало очень холодно, старик поглубже закутался в одеяла и крикнул:

— Тебе там не холодно, Джадсон? Ты не замерз?

— Очень холодно, — послышался ответ. — По я могу терпеть, корова больше не хрустит, опа заснула.

— Что ты собираешься сделать с вором, когда схватишь его? — спросил старик.

— Не знаю.

— Убьешь его?

Последовала пауза.

— Не знаю. Я просто нападу на пего.

— На это стоит посмотреть, — сказал старик. — Наверное, это будет очень интересно. — Упершись руками в подоконник, он высунулся наружу.

Тут под окном послышалось шипение, он взглянул вниз и увидел черную мамбу, которая, слегка приподняв голову, стремительно скользила но траве к черной корове. Когда расстояние, отделявшее змею от коровы, сократилось до пяти ярдов, старик приставил руки ко рту и прокричал:

— Он идет, Джадсон, идет! Хватай его!

Джадсон высунулся из ямы и увидел мамбу. И мамба увидела его. На секунду или две она остановилась, отпрянула немного назад и приподняла переднюю часть туловища над землей. Последовал стремительный прыжок, мелькнуло черное тело, и послышался негромкий глухой удар — это змея поразила человека в грудь.

Джадсон издал пронзительный вопль, долгий и монотонный. Потом наступило короткое затишье. Джадсон медленно поднялся на ноги, разрывая на себе рубаху и ощупывая на груди место укуса. Он хныкал и постанывая, тяжело дыша широко раскрытым ртом. Все это время старик неподвижно сидел у раскрытого окна и не сводил глаз с происходящего на лугу.

После укуса черной мамбы развязка наступает очень скоро. Начал действовать яд. Джадсон грохнулся оземь и стал кататься по траве, выгнув спину. Он делал это совершенно молча. Будто бы человек неимоверной силы борется с великаном-невидимкой, который не позволяет ему встать и прижимает его колени к подбородку.

Джадсон стал цепляться руками за траву; затем оказался на спине, слабо подрыгивая ногами. Это были последние секунды его жизни. Он дернулся всем телом; еще раз выгнул спину, перекатившись при этом на живот, и затих. Он лежал лицом вниз, подогнув правое колено к груди и вытянув вперед руки.

Старик не отходил от окна. Даже после того, как все было кончено, он продолжал сидеть на своем месте. Под акацией произошло какое-то движение, и в свете луны появилась мамба, медленно приближающаяся к его корове. Змея проползла немного вперед, остановилась, подняла голову и застыла в этом положении, затем припала к земле и заскользила под брюхо коровы. Потянулась вверх, взяла в рот один бурый сосок и принялась пить, а старик все сидел и наблюдал за тем, как мамба сосет молоко, как медленно пульсирует ее тело, наливаясь жидкостью из вымени.

Мамба все еще мирно сосала молоко; когда старик наконец поднялся и отошел от окна.

— Можешь брать его долю, — сказал он тихо. — Мы не возражаем. — Произнеся это, он оглянулся и снова увидел изогнутое и как бы Приросшее к брюху коровы змеиное тело.