Фредерик Дар - Искатель. 1993. Выпуск №6

Мы заходим в его комнату, едва я спровадил Кетти, сославшись на обстоятельства.

— А как там у тебя с блондинкой из замка? — спрашивает Дон Жуан из французской лягавки.

— Как нельзя лучше.

— Получил пригласительный билет?

— Да, и даже на посещение винокурни.

— И что дальше? Ты думаешь, что эти господа покажут тебе, как они заправляют свой лимонад наркотой?

— Нет, но это позволит ознакомиться с местом. А зная места, можно вернуться туда ночью, смекаешь, гроза психиатров?

— Ясно. Кстати, об агрессии, она не очень разозлила малышку? Мне кажется, что эта агрессия была талантливо разыграна, а?

— Прекрасно. Нет, она не очень шумела, ее тетка — тоже. Между нами, джентльменами удачи, говоря, это меня немного настораживает. Громила, который в стиле «Ниагара» наливал себе порцию в стакан для ночного хранения вставной челюсти (стакан предназначался только для этого), повторяю, Громила, вдруг резко ставит бутылку на стол.

— Ты видел, как она мне заехала в пасть?

Он сует руку в карман и достает оттуда пригоршню зубов.

— Мой комплекс домино сыграл в коробку. Официально заявляю тебе, что счет будет представлен администрации. Я был при исполнении.

Он сплевывает, будто у него во рту было горячее картофельное пюре. В его ловушке для бифштексов еще что-то осталось: пара клыков.

— Какие были челюсти, — вздыхает он. — Отличная машина, я мог ею дробить булыжники!

— Булыжники, но не английские ключи!

— Не напоминай мне об этом. Это случилось так быстро, что я не успел закрыться. Другой бы откинул копыта, а я и ухом не повел, да, Сан-А.?

Он засасывает стакан.

Затем открывает ящик комода, достает оттуда рыжеватый прямоугольный предмет размером. с кирпич и бросает его на кровать.

— Вещественное доказательство, месье комиссар моих очей.

Это небольшая дамская сумочка из жатой кожи.

— Где ты это взял?

— Я не брал, мне это дали.

— Кто?

— Блондинка. Когда я показал ей свой парабеллум и рявкнул: «Мани», она протянула мне сумочку. Я не мог отказаться, она так мило предложила ее… 

Жиртрест ухмыляется:

— Да ладно, открывай! У нее такая необычная порфюмерия.

Я открываю сумочку и тут же издаю свист, который имел бы успех в яме с пресмыкающимися.

В кожаном кармане засунут пистолет. Не какая-нибудь салонная игрушка, а 9-миллиметровая шведская машинка, из которой можно продырявить сестер Петере, идущих гуськом, так же легко, как спелый персик.

— Посмотри, чем она красит ресницы, — забавляется Его Величество Берю, наливая себе новую порцию скотча.

Я нюхаю ствол оружия и чувствую едва уловимый запах пороха. Эту семейную реликвию недавно пускали в ход.

Я говорю себе, что это оружие и объясняет столь спокойное отношение самой юной из дам Мак Херрел к нападению. Ей вовсе не хотелось поднимать шум, вследствие которого могли бы задержать нападавшего и обнаружить, что у Синтии в сумочке находились весьма специфические принадлежности.

Кроме пукалки, в сумке находятся водительские права, технический паспорт молодой особы, восемь купюр по одному фунту, немного мелочи и крошечный ключик. Клянусь, что это ключ не от дверей Оужалинс Кастл, где замки величиной с почтовый ящик. В целом налет удался вдвойне, и Ужасающий еще раз оказался на высоте.

— Славный денек, Толстый, — говорю я, делая глоток виски прямо из горлышка.

— Славный, но только не для моих кусачек. Чем мне теперь шамать?

— Не скули, сварим тебе вермишель. А раз ты так отличился, я сделаю тебе сюрприз, старина.

— А что это за сюрприз? — с надеждой спрашивает он.

— Я беру тебя к себе на службу.

— Размотай-ка весь ковер, а то не видно рисунка!

Я рассказываю ему о сделанном мне приглашении и о военной хитрости, которую я придумал, чтобы ввести с собой в Оужалинс Кастл и Жиртреста.

Тут беззубый взвивается. Берюрье I-й, видите ли, не согласен.

— Ну ей — богу, в тот момент, когда я покоряю богиню любви миссис Ухонь, ты хочешь, чтобы я заперся наверху в этой тюряге! И чтобы я там изображал из себя холопа! Я, Берюрье! Чтобы я поднимал носовые платки за обывательницами! Это против моих принципов! Берюрье — раб! Ты заговариваешься и несешь чушь, Сан-А. Ты, наверное, переутомился. Берюрье таскает чужие ночные горшки! Чтобы сын моего отца был на побегушках! И ты хочешь, чтобы…

Я пользуюсь тем, что Берю набирает порцию кислорода, чтобы вмешаться:

— Хватит ломать комедию! Инспектор Берюрье, вы находитесь здесь для выполнения служебного задания. И будете делать то, что прикажет ваш шеф, а если нет — пеняйте на себя. Ясно?