разные - Журнал ''ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ''. Сборник фантастики 2007

Цветные дни начинаются так же, как и чёрно-белые. И это хорошо. Когда солнце ещё не выглянуло из-за горизонта, когда на небе ни звездочки, когда редкие уличные фонари рассеивают вокруг себя одуванчиковую шапку призрачно-белого цвета, кажется, что этот день будет таким, как предыдущий: спокойным, добрым, предсказуемым. Чёрно-белым.

Но восходит солнце, и день плещет в тебя красками, рассыпает на город осколки чьей-то палитры: синюю лавку бакалейщика и алый бархат роз в городском парке, голубое журчание фонтана и каурый шёпот облетевших листьев, золотистые пылинки в солнечном луче и лиловую тень от длинной стальной ниточки уходящего к горизонту моста…

За окном что-то тяжёлое ударяется о жестяной подоконник и отскакивает, уносится куда-то вниз.

— Н-н-началось! — потирает руки Лёвка.

За минувшие со школьной поры двадцать лет и без того невысокий Лёвка ссутулился, изрядно порастерял волос, обзавелся пивным брюшком, но не лишился по-детски восторженного отношения ко всему, что касается его, Лёвкиных, изобретений.

— Н-н-а-ча-лось! — вполголоса напевает он и скребёт опасной бритвой заросший щетиной подбородок.

Стук за окном всё чаще, всё отчетливей. Лёвкиных восторгов я не разделяю, а потому с головой укрываюсь тяжёлым стеганым одеялом и пытаюсь урвать хоть полчаса сна.

— Бум! — стукает за окном.

— 3-зелёный! — отдёргивает край моего одеяла Лёвка.

— Очень за тебя рад! — цежу сквозь зубы и пытаюсь спрятаться под подушку.

Ещё два удара по подоконнику.

— К-красный и ч-чёрный! — вытряхивает меня из-под подушки Лёва.

— Лё-овка, не издевайся!

— К-кор-коричневый! — белозубо скалится Лёвка и бросает под одеяло отчаянно трезвонящий будильник. — С-синий! Два с-синих! В-вставай, Пашка! В-вставай, лен-тяюга б-бессовестный!

— Чтобы вытравить двойку, — раскладывает на подоконнике мой дневник Лёвка, — нам потребуется немного вот этой жидкости, предварительно нагретой на медленном огне и смешанной…

Терпеть не могу, когда Лёвка говорит подобным тоном, — сразу такой весь из себя умный становится, впору вместо отца в университет идти, лекции студентам читать. Противно, да. А что поделаешь? Двойка есть двойка, и, кроме Лёвки, мне обратиться не к кому.

— Слушай, — кошусь на набухающую на краю стеклянной трубки синюю каплю, — ты свой «предсказатель» как — доработал?

— Бери больше! — Лёвка откусывает кусок бублика, деловито стучит ногтём по колбе. — Он теперь не только будущее определять сможет, но и изменения в него вносить. Если я захочу, конечно.

— А ну-ка, внеси мне такое изменение, чтоб Ильинична матери не пожаловалась.

— Проект находится в стадии разработки. Заказы по второму направлению пока не принимаются, — вновь впивается в бублик Лёвка.

— Ааа… Понятно. Ну а напредсказывал он тебе чего?

— А напредсказывал он следующее, — лезет в потрёпа-ный блокнот Лёвка. — Сегодня Митрич четыре раза подряд выиграет у Лёшки, Костик растрезвонит на всю школу, что Жека целовался с Катькой Морозовой, а Уголёк…

— Ну, это я и без тебя знал! — на упирающейся в окно ветке старой яблони материализуется Жека — деловито трет о майку большое зеленое яблоко, смачно откусывает. — Ты мне, брат, лучше что-нибудь этакое расскажи — масштабное.

— Масшта-а-абное, — Лёвка, похоже, ничуть не удивляется Жекиному появлению, продолжает меланхолично листать исписанный мелким почерком блокнот. — Ага, вот, — наконец находит нужную страничку он. — Приблизительно лет через сорок население Земли достигнет критической отметки…

— Ииии? — давлю так и норовящий выплеснуться наружу смех: да, подкалывать друзей нехорошо, но предсказание на сорок лет вперед — нет, с этим Лёвчик явно переборщил.

— И придется как-то его контролировать, — не замечает сарказма Лёвка.

— А заниматься этим будет… — отбрасывает огрызок Жека, — заниматься этим будет…

— Сейчас узнаем. — Лёвка спрыгивает с подоконника; неуклюже шлепая большими отцовскими тапками, брёдет к шкафу; достает из него очередное изобретение.

— Это чё, и есть твой «предсказатель»?! — аккуратно перелезает с ветки на подоконник Жека. — Да у моей матери в магазине таких десятка два, не меньше.

И правда. Лёвкин «предсказатель» до безобразия смахивает на обычный кассовый аппарат — скошенная панель, несколько рядов кнопок, торчащий хвост бумажной ленты.

— Ну тебя! — не обижается Лёвка. — Вот смотри, переводим этот рычажок в режим предсказаний и делаем запрос.