Дмитрий Сергеев - Пациент профессора Бравина

Диман хотел что-то спросить, но Стив предупредил его.

- Кстати, больной Пати Стен лучше "читает" то, что происходило совсем недавно, если он настраивается на нужную волну. Записи далекого прошлого мелькают у него отрывочными видениями. Он не может в них разобраться. Они похожи на галлюцинации.

Внезапно Бравин замолчал и долго глядел в окно. За оградой клиники усатый мужчина в синем комбинезоне большими ножницами подстригал кустарник. На аллее разгуливали сизые голуби.

- А ведь есть организмы, которые всегда чувствуют силовое поле, - сказал Стив так, словно эта мысль только что пришла ему на ум. - Мы всегда поражались необычайной способности перелетных птиц находить дорогу. Если даже летят одни птенцы без взрослых птиц, они и тогда не ошибаются. И прежде высказывались догадки об органе чувств, подобном компасу. Так что моя мысль не нова. Птицы "читают" записи, оставленные на силовом поле Земли.

- Чушь! По-твоему, какая-нибудь цапля может видеть то, что происходило во времена Римской империи?

- Да. Смогла бы, если бы у нее был мыслительный аппарат, такой, как человеческий мозг. Но у птиц нет способности мыслить. Они настраиваются на одно: узнать дорогу, по которой летели предки. Вероятно, у разных птиц это чувство неодинаково развито. У одних оно даже, за ненадобностью, атрофировано вовсе. Мы удивляемся способности птиц, а удивляться нечему. Представь на миг, что у нас нет обоняния. Каким загадочным покажется поведение собаки, отыскивающей следы. Не скоро пришло бы в голову, что у нее есть чувство, неизвестное нам. В мире много явлений, недоступных нашим пяти чувствам. Поэтому-то для регистрации их мы изобретаем приборы.

- Так этот мальчик...

- Да. Исключение, патологический случай, - подтвердил Бравин. - Возможно, даже не единичный и не первый. Известно много легенд и преданий о людях - их называли ясновидцами они могли видеть происходящее в другом месте.

Глоб Диман подозрительно оглянулся на пустые стены кабинета и, переходя на шепот, спросил:

- Значит никакие стены не спасают нас?

- Да, не спасают. - Стив тоже понизил голос. - Он если захочет, увидит нас. Но не бойся, слышать он не может. Это совсем другое явление.

Диман характерным движением передернул плечами и покосился на дверь, ведущую в палаты.

- Это его я должен оперировать?

- Да, его. Я провел наблюдения над больным. Установил орган, принимающий колебания силового поля. Я назвал его центром магнетизма. Мне думается его легко удалить, он связан только со щитовидной железой.

- Со щитовидной железой? - удивился хирург.

- Да. Но сигналы, принятые им, поступают в мозг и могут быть преобразованы в световые или звуковые волны, когда он настраивается на радиопередачу. Обычную звуковую волну на расстоянии он не улавливает. То есть слышит он, как все. Впервые он настроился на коротковолновую передачу в эфире я смотрел фильм, который крутили по телевидению где-то чуть ли не в другом полушарии. Он по ходу действия рассказывал содержание фильма. Возможно, это был и не первый случай, когда он стал пользоваться своим необычным природным даром, но его родители заметили именно этот случай. Позднее он мало-помалу научился управлять сигналами, которые поступают к нему в мозг. Возможно, вскоре он научится читать чужие мысли. Мне кажется, иногда ему уже удается это. Далось это ему не без труда. Мозг его утомлен непривычной нагрузкой. Но его угнетает и другое. О своих родителях, например, он узнал такие вещи, которых дети обычно не прощают. Супруги Стены стали бояться мальчика. И они правы, скоро от него не будет тайн он будет знать все, что они делают и даже думают.

Диман снова болезненно дернул плечами.

- Ей-богу, - сказал он, - за мной не так уж много грехов, но мне жутко при одной мысли, что ктото может узнать мою интимную жизнь и даже то, что я думаю. Честное слово, мороз по спине. Представь себе: я знаю все, что делают мои близкие и что они думают обо мне. Черт, страшно подумать, сколько можно открыть неожиданного.

- Ну, довольно, - оборвал его Бравин. - Операция в четверг.

3

Глоб Диман, не подозревая того, своими словами затронул больное место Стива. Почти на всякого, кто видел профессора в клинике или дома, Бравин производил впечатление человека особенного, отрешенного от обыденных житейских сует И сам он умышленно старался поддерживать это распространенное заблуждение недалеких людей, для которых ученые, изобретатели и прочие избранные рисовались натурами, скроенными из другого материала. Сознание этого дает обывателю право считать таких людей великими, но позволяет относиться к ним с оттенком благодушного презрения. Все-таки в глазах обывателя они неполноценны.