Александр Шалимов - Тайна 'Тускароры'

- Да я... - начал Кошкин.

- Ладно, - сказал Анкудинов, поднимаясь со скамьи. - Это так, к слову... Нашему академику можешь не докладывать. Он это от меня не раз слышал и с глазу на глаз, и на ученом совете...

- Да я...

- Знаю, знаю... Брюзжу от возраста... Как-никак восемьдесят три года, Кошкин. Ну, свежим воздухом подышали? Пошли теперь опять вниз, в шахту. Поговорили - и время прошло, а то ждать просто невмоготу было. Терпеть не могу слушать эти переговоры по радио. Все равно не поможешь, если там с ними что приключится...

- Что может приключиться, - возразил Кошкин. - Роберт Юрьевич разрешил спуск по шахте только до ста пятидесяти метров. Так, небольшая рекогносцировка... Вот к вечеру подготовят батискаф. Роберт Юрьевич хочет сам погрузиться, чтобы осмотреть станцию снаружи. И меня взять обещал.

- Только тебя там и не хватало.

- А я не просто так, а как оператор. Я, Иван Иванович, эту систему батискафа как свои пять пальцев знаю.

- Ну, ежели как свои пять пальцев, значит, не годишься, - сказал Анкудинов, медленно спускаясь по ступенчатой бетонной дорожке ярко освещенного тоннеля. - Что ты знаешь о своих пальцах кроме того, что их пять, что они короткие, волосатые, а на мизинце ноготь сломан? Чтобы управлять батискафом, надо знать анатомию и физиологию каждого нервного узла в его механизмах. А ты, наверно, даже не знаешь, сколько фаланг в твоих пяти пальцах.

- Сейчас сосчитаю... Тринадцать.

- Ну вот и неверно.

- А у меня, Иван Иванович, на указательном пальце левой руки одной фаланги не хватает. Краб клешней отстриг.

- Это как же тебя угораздило?

- Я еще мальчишкой был. Во Владивостоке. Ребята поймали здоровенного краба. Я хотел посмотреть поближе. А он хвать за палец... Сразу укоротил.

- Научил, значит. За науку, Кошкин, всегда платить надо. Так вот и с "Тускаророй"...

Они вышли из тоннеля, прошли по металлическим мосткам над пляжем и остановились у зияющей темной пасти шахты. Шахта уходила на глубину постепенно сужающейся наклонной горловиной. Снаружи казалось, что в ней совсем темно. Однако присмотревшись можно было разглядеть внизу, метрах в пятидесяти от входа, слабо освещенную площадку и на ней группу людей.

Придерживаясь за холодные влажные перила, Кошкин и Анкудинов начали спускаться по крутой лестнице к площадке, на которой находились люди. Массивные крепления свода поблескивали над головой, освещаемые тусклым светом электрических лампочек. Лампочки сидели между креплениями, будто в складках гигантского черного гофрированного воротника. Света они давали совсем мало и едва освещали бетонные ступени и металлические стены шахты.

- Опять снизили напряжение, - сказал Кошкин, осторожно спускаясь впереди Анкудинова. - Что там у них с электроэнергией?

Вот наконец и площадка... Ее соорудили временно из металлических решеток, опирающихся на крепления стен. В нескольких метрах под решетчатым полом чуть слышно плескалась невидимая вода, заполнившая шахту.

Кошкин и Анкудинов подошли к темным фигурам, сгрудившимся вокруг радиоаппаратуры и приборов, расставленных прямо на решетчатом полу площадки.

- Возвратились, Иван Иванович? - спросила одна из фигур, оглянувшись. Ну, что там хорошего наверху?

Кошкин узнал по голосу профессора Лухтанцева.

Анкудинов проворчал что-то неразборчивое.

- А у нас, знаете, новость, - продолжал Лухтанцев, не отрывая взгляда от панели с рядами разноцветных лампочек. - Мой Розанов с помощником водолазом обнаружили внизу что-то любопытное. Сейчас к ним Роберт Юрьевич пошел.

- Как это "пошел"? - сердито спросил Анкудинов. - Куда пошел?

- Под воду... Надел скафандр и пошел...

- И вы его одного пустили?

- Он не один. С ним Марина Богданова. А всего их теперь там четверо.

- Где они сейчас? - спросил Анкудинов, протискиваясь к столу с радиоаппаратурой.

- Розанов с водолазом на ста пятидесяти. А Волин и Богданова - вот смотрите, - Лухтанцев указал на экран небольшого локатора, - достигли стодвадцатиметровой глубины. Через несколько минут они встретятся.

- Роберт Юрьевич, дорогой, слышите меня? - крикнул Анкудинов в микрофон.

- Слышу, Иван Иванович, - донеслось из переговорного динамика.

- Как дела?

- Пока все в порядке.

- Мариночка, - снова крикнул Анкудинов, - вы от него ни на шаг! А то он слишком резвый.

- Иван Иванович! - с упреком в голосе сказал Лухтанцев.

- Чего Иван Иванович, - вдруг рассвирепел Анкудинов. - Теперь помалкивайте, вы не должны были его туда пускать.