Роман Шебалин - Резьба по глазу

Но пала золотая тень на снега, на улочки, на Риту, на Шурале, на Турбинса, - вскочил, в темень подворотни бросился Турбинс, скрежетнул зубами: не выполнил, не успел...

Стенали, выли снега, успокаиваясь. Дома отступали, гасли окна, люди уходили во тьму. Раскрылся над Турбинсом телепортатор, поглотил Турбинса, исчез.

- Возьмите меч, Риту верните!

Но Михра не слышал.

- Доченька...

Пальцы разжались, и меч выскользнул из холодной руки, минула кровь, утихла метель, и Рита слово во сне - улыбнулась.

- Риту мертвую верните! - кричало, корчась в улочках Шурале.

Михра не слышал.

Он шел к морю, на руках его лежали девушка.

Львиный лик его исчезал, уступая лицу старика. Упала на плечи седина густых волос. Рассмеялся, как встарь...

"Теперь все хорошо, все согласны."

Заискрилось вдалеке море. Легкий ветер донес запах песка, водорослей и - крики чаек.

Забурлила вода у берега; из воды к небу взметнулся полукруг семи колонн, сияющих радугой.

Старик вошел в воду.

Колоннада замкнулась за ним.

"Мы в Храме," - сказал старик.

Положил Риту на воду.

"Домой?" - улыбнулась, словно во сне, Рита.

"Да, да..." - плескались волны в кругу сияющих колонн; "да, да..." мелькали в облаках серебристые тени чаек; "да, да..." - в тишайшей глубине лепетали безмолвные рыбы.

"Да, - улыбнулся старик, - да."

Тонкий ледяной луч пронизал ее тело, одежда исчезла и на миг кожа ее окрасилась багровым... как вдруг - Риты не стало.

Только плавно жемчужинка опустилась на чистый песок.

И колонны пропали...

Нет, не слышал старик, не видел, уходил от берега, вдаль, и над морем - вставало ясное солнце.

1994-95