Роман Шебалин - Дневник ангела

Шебалин Роман Дмитриевич

Дневник ангела

Глава 1.

"Открытие."

Мне 27.

Двадцать семь, само по себе, - число замечательное. По части притягивания к нему за уши того или иного высокого смысла: нумерология, мистические теории, гностические открытия и прочее, прочее, прочее...

Судите сами: прежде всего - это число содержит в себе две ключевые для человеческого существования цифры. "2" и "7".

"2" - число человека разумного.

Мы привыкли: правое-левое, доброе-злое, черное-белое.

Это нам просто.

Четыре стихии: огонь, вода, воздух, земля.

Ваpианты осознающей себя материи.

Дуализм во всем.

Да? - Нет!

Нет? - Да!

Бог - Дьявол.

Правда - ложь.

"Плоскатики". Декартова система координат.

Человек разделяющий.

Так, для ребенка, наконец разобравшегося, где: мое-чужое, правое-левое, я-они, - наступают времена просветления. Ненадолго.

Постепенно мир приобретает объем. Раздвоенное рушится - возникает движение.

Тогда для сознания пространства необходимы уже три координаты, три стихии, три "бога".

Мир треугольников. Первые нонсенсы. Первые сомнения.

Появляется понятие "пути", того, что лежит между "богом-дьяволом", "правдой-ложью", "светом-тьмою".

Итак, появляется число "7".

"7"

"4" + "3".

"4" - мир материи.

Четыре стихии. Координатная плоскость.

"3" - мир сознания, духа.

"Троица".

Творение, разрушение, хранение.

"7" - многим ключевое число для человека.

Человек имеет "семиконечное" строение.

"7" - и квадрат, и треугольник. Таков человек.

Но человек вписывается в пентаграмму. Значит ли это, что "5"

"7". Да. Почему так?

"5" - это "7", погруженная в самою себя. Часть квадрата стала треугольником и часть треугольника стала квадратом. И таков человек. У трона его - земной куб, одна грань которого - грань Высокого треугольника, в высоте венчающего трон.

Символов естества - семь.

Четыре - физические (квадрат реального мира): пространство, время, скорость, направление. (В них - четыре стихии.)

Три - метафизические (горний треугольник): вера, надежда, любовь. (В них - триединство творения, разрушения, хранения.)

Семь различаемых нот. Семь различаемых цветов. Семь сюжетов. (Метатекст) Семь архетипов. (Метагерой)

Пять в семи - человек в естестве.

Человек - автор, тот, кто выявляет. Катализатор. Адепт.

Пять в семи - человек в естестве. Адепт.

"2"+"7"

"9".

Девять - "3"+"3"+"3", т.е. тройка зацикленная на самой себе: граненый шар. То, что мы можем постигнуть.

Выше: проще - бог.

Шар.

Итак, мне - 27 лет. Это что-то "значит"?

Я могу считать.

Я очень могу считать.

Так получилось.

...Центростремительность человека. Постоянное желание уйти в символ, приблизиться в пониманию шара.

*

Символ.

Образ - часть символа. Как человек "состоит" из головы, рук, ног и т.д. - символ состроит из образов.

Мы, как правило, апеллируем к образам. К тому, что видим или ощущаем. Но обpаз (как часть символа) тут же относит нас к некому единому, целому, неделимому. Идеальному.

Порой стоит увидеть лишь часть лица человека или услышать лишь две-три ноты некой мелодии, - как сразу же: я знаю! это - то-то или то-то! Так и с нашими обpазами. Наблюдая часть целого (идеального) можно порою воссоздать это целое во свей "высокой полноте его сущности".

Воображение и интуиция - не ошибаются: никогда.

Вы скажите: неужели?

Вы скажите: человек ведь не всегда правильно угадывает, предполагает, измышляет.

Да, но: во-первых, где - объективная уверенность в том, что некая истина сосредоточена конкретно в этом носителе разума? Его амбиции, даже его знания - ещё не дают ему повод рассуждать об истинности тех или иных явлений. Вероятнее всего, иных людей просто удобно считать умными и имеющими право указывать и учить. Но пусть и эти "умные" знают свое место.

Во-вторых, любое рассуждение, в основе которого лежит анализ якобы категорического, - софистично. О чем это говорит? Да о том, что все современные системы знаний - софистичны, так как апеллируют сами к себе, искусство же является иллюстрациями к подобным апелляциям.

Живем в гармоничном мире, совершенно заполненном. То есть - там, где ничего "негармоничного", "неестественного" возникнуть не может, что называется, по определению.

И если художник рисует солнце зеленым, а небо - оранжевым, если историк утверждает, что Иван Грозный жив до сих пор и пасет гусей на крымской ферме Дж.Неру, если поэт пишет стих, состоящий из одних букв "ы", а композитор сочиняет симфонию, исполняемую на лязгающим замке, следовательно: они лишь называют те явления обыденной, реальной жизни (а другой - у нас нет), на которые иные люди почему-то не обратили внимания.