Станислав Михайлов: Жемчужина

— А?

— Куда меня? Везете?

— А. Туда, — он махнул рукой неопределенно вперед. — К Нагорной.

— Что это?

— Что?

— Нагорная?

— А. Гипсовые гроты знаешь?

— Усыпальни анамибсов? — не на шутку встревожился и напрягся я. Культ поклонения древним гигантам не входил в мои планы, слишком уж много нехорошего слышал о них.

— Что за сказки? Там Армир живет. Увидишь.

— Кто… — я закашлялся и заметил, что теперь волокуша поднимает клубы пыли.

— Помолчи. На тряпку, рот закрой. — Трана бросил мне обрывок материи. Я брезгливо поморщился сквозь ржавое пыльное облако, в котором приходилось лежать, но приложил ее к лицу. На удивление, ткань не воняла и оказалась влажной. Дышать стало легче.

— Потерпи, недолго. Тут голая трещатка, всегда пылит. Хорошо еще ветра нет. — Он махнул рукой, но я не понял жеста. Трана прикрыл лицо широким воротником, хотя до него пыль почти не доставала. Я решил, лучше помолчать, и закрыл глаза, уже начавшие чесаться.

Непреклонная Нарт тащила и тащила меня вперед. Волокуша поскрипывала, шипела и стонала под моим скромным весом почти как живая. Трана отстал. Наверное, чтобы глотать поменьше пыли. Он опустил свой воротник и выглядел очень довольным жизнью.

В шуме явно присутствовало что-то живое. Я прислушался. Определенно, стон. Я напряг слух, насколько мог. «По-о-ол… По-о-ол…» — это женский голос, но что он говорит? Что значит это долгое «о», на каком языке?

«Пол» — вдруг совершенно отчетливо раздалось в моей голове. Так отчетливо, что я вздрогнул и огляделся. И вспомнил. Меня зовут Ксената. Это — мое имя. Но Тране я его пока не скажу. Постараюсь выведать побольше об этой Нагорной и о той, кто в ней живет. Армир, кажется? Да, Армир. Живущая в гипсовых гротах? Странно как-то…

Мы снова начали подниматься в гору и вскоре остановились под тенью невысокого дерева туйсы. Летом оно не плодоносит, но зато отпугивает всяких ядовитых тварей, не знаю, правда, водятся ли они на этом плоскогорье.

— Привал, — сообщил Трана, валясь в траву неподалеку от меня. — Отвяжи-ка его, он же не пленник. Пусть разомнет руки-ноги. Слышишь, безымянный, разомни руки-ноги. А ты давай-ка, не ленись, сама помни его малек. Только, слышь, того, легонько, не поломай.

Нарт чрезвычайно медленно, явно стараясь быть осторожной, развязала ремни и взялась за мои плечи. Прежде, чем начать, посмотрела в глаза и долго не отводила взгляд. Я почувствовал себя неловко: у нас не принято откровенно пялиться на посторонних, тем более, она — женщина. И не припомню я, чтобы даже местные дикарки-многомужки вели себя подобным образом, это очень неприлично. Может быть, она слабоумна? Или совсем из других краев? Черты ее лица наводили на мысль о правильности второго предположения.

Я решил спросить Трану прямо:

— Откуда она? — и охнул, попав в вибрирующие тиски пальцев Нарт. Она увлеченно принялась за дело, не обращая внимания на наш разговор.

— С юга. — Трана обдирал кожицу с тонкого побега туйсы. Закончил и принялся жевать.

Пауза затянулась. Я понял, что не дождусь больше ни слова, если буду молчать.

— С юга откуда?

Нарт перевернула меня на живот и начала массировать спину. Я снова охнул и закусил губу, поклявшись больше не произносить ни звука.

— С юга, — Трана пожал плечами. — Откуда мне знать?

Легонько пнув Нарт ногой пониже спины, он прокричал:

— Эй, ты! Скажи ему, откуда ты взялась?

Нарт на секунду прекратила мять мое тело, и я, воспользовавшись этим, глубоко вдохнул. Но не тут-то было. Сильные руки схватили меня в охапку и поставили вертикально. Голова резко закружилась, в ушах загудело. Когда зрение прояснилось, я увидел глаза Нарт перед своими, близко-близко. Пожалуй, их можно было бы назвать красивыми. Она смотрела сверху-вниз, но я давно привык, что многие люди, даже женщины, оказываются выше меня.

Не отворачиваясь, она показала рукой на юг.

— Ох, ты, да положи ж его назад! Его ж целым привезти надо! — Не на шутку встревоженный Трана подскочил к нам и хлопнул мою мучительницу по плечу. Она осторожно и медленно, все также глядя прямо в глаза, положила меня на волокушу. На живот.

— Ну, что, понял, откуда она? С юга. Я ж тебе говорил, с юга. — Трана рассмеялся, усаживаясь обратно, и снова засунул в рот недожеванный прутик.

— Ох… — только и смог выдохнуть я в ответ, снова ощутив руки Нарт на спине.

— Терпи-терпи, — назидательно проскрипел Трана. — Это для пользы.

И я терпел, пока не потерял сознание. Вовсе не притворно. По-настоящему.