Михайлов Михайлов: Вор-маг империи Альтан

Все-таки я заблудился….наверное. Промелькнуло в моей голове, когда я с головой ухнул в мерзкую и вонючую субстанцию. Лишь по ошибке называемой грунтовыми водами. Ага, после тех отходов из канализации и различных предприятий, что просочились сверху, из города, обычной водой эта жидкость перестала быть.

— Вот уродство! — прошипел сквозь зубы, старательно оттирая лицо от смердящих брызг. Эх, если бы не мое увлечение всем загадочным и необъяснимым, то фиг бы я тут оказался. Все-таки диггерство, не совсем то хобби, что дает отдых душе, а про тело и вовсе молчу. Вот уже два года ползаю по катакомбам нашей столицы. Чего только мне не попадалось. Однажды на очень глубоком уровне, мне пришлось пробираться около часа по грудь в ледяной воде в поисках нужной развилки, удалось найти несколько скелетов в весьма плачевном состоянии. Практически вся одежда оказалась сопревшей, да и крысы постарались, оттяпывая кусочки плоти вместе с материей. Но кое что сохранилось — пряжки на ремнях, металлические пуговицы — натуральная медь — шпоры и ружья. Все это почти рассыпалось в прах, но позволило мне определить принадлежность останков. Эти костяки принадлежали солдатам великой наполеоновской армии. Видимо, бедолаги спустились вниз в поисках запрятанных сокровищ, захоронок, кубышек москвичей и не смогли найти обратную дорогу.

Позвольте представиться. Владислав Владимирович Медведев, двадцати двух лет, шатен, сто восемьдесят сантиметров росту и практически без вредных привычек. Нет, полностью не безгрешен — иногда приходиться употреблять горячительные напитки на вечеринках и общих дружеских сборах, но это не доставляет мне большого удовольствия. Пьянею чрезвычайно быстро и вырубаюсь, правда, похмельем не страдаю почти никогда. Хотя пару раз было — очень много пришлось выпить до того, как стал изображать коврик. С недавних пор и моим знакомым это тоже перестало доставлять довольствие — моя пьянка. Как то перебрал на дне варенья у знакомой и полностью разнес ей туалет. Как, отчего совсем не помню. Просто утром очнулся и все узнал. Стыдно было просто очень и очень. С тех пор не употребляю совсем. Ребята смеются, мол, по сто грамм и надо работу доделывать — еще и ванная осталась, на что честно отвечаю: по ваннам не специализируюсь, только кафель, фаянс и керамика и готов любой момент прийти со своим коньяком к любому в гости. После этого шуточки смолкают. Работаю кузнецом, точнее специалистом по обработке металла резанием и давлением. Но, на мой взгляд, от умных слов суть не меняется. В одной мастерской изготавливаю решетки для окон, кованые калитки, заборы. В общем — всевозможные поделки из металла.

Ну а мое хобби — как указал выше и повторюсь еще раз — мистика, необъяснимые странности и прочее и прочее. Прочитал об этом множество книг, в том числе и художественных вроде хоррора и фэнтази. Кстати, последнему жанру отдаю большее предпочтение. В квартире стоит несколько шкафов заполненных этими книгами и одна полка с самыми ценными — книгами по заклинаниям, заговорам, алхимии… Все они мною сменены на различные другие диковинки, найденные мною под Москвою. Кстати, совсем не понимаю различных копателей, уползающих в далекие дали за призрачными кладами. В столичных катакомбах можно найти не менее, а может и более интересных вещичек. Хотя я за деньгами не сильно гонюсь. На жизнь хватает и моего дохода от ковки. Совсем недавно делал одному из очень обеспеченных воротил ворота с оградой для склепа, ну там еще и внутреннее убранство пришлось тоже сделать, вроде различных подфакельников и разной подобной мелочевки. Мужик оказался в восторге — кроме оплаты по тарифу, он еще и мне премию выдал за труды, да еще какую! Вышло более трехмесячного оклада и так немаленького по столичным меркам.

В катакомбы меня погнало известие от одного из моих коллег по «подземному интересу», с которым я переписывался по инету, что у него есть карта с указанием одной из древних библиотек. В этом схроне должны лежать записи по интересующей меня тематики. В обмен я обещал ему подогнать кое-что из своей коллекции. Под ногой оказалось что мягкое, расползшееся по подошве. Оставалось, надеется, что это не то о чем подумал — запахом я и так пропитался не самым приятным. Еще меня грызли сомнения о целостности библиотеки — в такой сырости не то что бумага, хотя, скорее всего пергамент, книг превратиться в труху, но и изделия из метала и прочих долговечных материалов будут чувствовать себя неуютно.