Лев Могилев - Железный человек

Оставалась непродуманной и другая сторона моего замысла посещение подземелья. Все эти мысли лишали меня обычной уравновешенности в работе. Я решил посоветоваться с Кэмпером, в благорасположении которого не сомневался. Раз под вечер я зашел к нему. Нечаянно подоспел к ужину и без лишних церемоний принял приглашение к столу. После ужина закурили. Старик внимательно смотрел на меня сквозь колеблющуюся синеву дыма.

— Вы обеспокоены, дорогой Найт? Дневник?

— Угадали… Но, впрочем, не совсем… Хочу поделиться с вами… У меня план побега…

— Побега?

— Да, да, есть основания… Вы знаете их… Кэви пригласил меня не из добрых побуждений. Его замыслы темны… Да и Стокс…

— Но как вы мыслите побег?

— Ночь, темнота, лес… Правда, есть некоторые сомнения…

— А! Пустое! Вы наивны… Кэви давно предусмотрел подобные случаи…

— Но где же выход?

— Он есть, но не из легких.

— Послушайте, Кэмпер, я готов на все! Я выдержу там, где спасовал Крафт!

— Не сомневаюсь. Но дело не только в вашей смелости и решительности. Ряд обстоятельств… Видите ли, путь отсюда один — через подземелье.

Я почувствовал невольный страх и восхищение. Это усложняло мои планы, но совпадало с моими тайными замыслами.

— Вам незнакомо расположение подземного города, — продолжал Кэмпер, — по дневнику ориентироваться нельзя. Вы заблудитесь…

— Но как же…

— Вам нужен проводник. Этим проводником… буду я.

Случайно взглянув на миссис Кэмпер, я увидел, как смертельно побледнело ее лицо при последних словах мужа. Девочке тоже передалось беспокойство Она испуганно жалась к матери, глядя на меня большими. широко раскрытыми глазами.

— Ни за что! — воскликнул я с горячностью. — Вы не должны рисковать из-за меня. Я найду другого проводника.

В глазах миссис Кэмпер я прочел благодарность.

— Но кого же? Подумайте… Из сотрудников Кэви? Сомневаюсь…

— А почему бы и нет? У меня идея… Путь Джона Крафта, вернее, начало этого пути.

— Не понимаю…

— Мэри!

— Мэри? Но при чем тут она?

— Она, именно она должна помочь мне в этом трудном деле. Я, признаюсь, не очень-то верю тому, что написано о ней в дневнике. Так вот, я ближе сойдусь с ней, завоюю доверие, посвящу в свои планы…

— Ох, рискованно, молодой человек! Не представляю, с чего вы начнете.

Кэмпер достал из шкафа вычерченный на кальке план и развернул его передо мной.

— Взгляните. К сожалению, здесь очень мало…

Я внимательно рассматривал план. Да, это лишь часть подземелья… Много белых пятен…

Пора было собираться домой. Но я хотел о чем-то спросить Кэмпера А! вот о чем…

— Скажите, как вы смотрите… Крафт предполагает, что профессор много лет назад любил девушку…

Кэмпер досадливо поморщился.

— Кого кроме себя мог он любить? Любовь самоотверженна. Она несовместима с грубым эгоизмом. Я допускаю, что он в ком-нибудь мог полюбить самого себя… Припоминаю… Была на одном курсе с нами некая Мэри Стивенс. Интересная, волевая, очень и очень способная… Так вот, однажды в споре она ловко разбила Кэви. Знаете, так спокойно, неумолимо… Это его… Человека с таким чудовищным самолюбием. Кэви, наверное, возненавидел ее… Но какое это имеет отношение к последующим событиям, право, не знаю!

— И это правда? — воскликнул я.

— Да.

— Спасибо, — радостно сказал я недоумевающему старику, большое спасибо!

По дороге домой я раздумывал: «Кэви… Себялюбивый, властный, презирающий людей… Кэви, признающий лишь свою философию… Он — уязвим, он — слаб!»

Я мечтал о словесном поединке с профессором, о его поражении. Он должен испытать волнение, боль, страх… А мой замысел? Не помешает ли это ему?

Итак, я приступил к осуществлению своего плана. На деле это было не так-то просто. Прежде всего мне удалось установить с Мэри хорошие отношения. Она, как по крайней мере казалось мне, охотно говорила со мной, выполняла некоторые мои частные просьбы. Я старался подметить за ней странности, о которых писал Крафт, но, должен сказать, поведение ее было довольно естественным. Кэви стал замечать мое видимое увлечение. По его быстрым взглядам и еле уловимым усмешкам я догадывался, что он злорадствует и строит какие-то планы. Мы были с ним в корректно-холодных отношениях. Я старался быть образцово исполнительным, но иногда словом и интонацией давал профессору понять, что не согласен с тем или иным, хотя и готов к исполнению.

Это раздражало себялюбивого профессора, он хмурился порой, но не выдавал себя ни единым словом. Было досадно, что Кэви не удостаивал меня бесед, как Крафта. Он, конечно, опытным глазом заметил черты, отличающие меня от слабохарактерного и эмоционального Джона.