Анна Бжезинская - Космопорт, 2014 № 01 (2)

Фото Сергея Калугина и Виталия Пищенко

Хотя правильнее было бы сказать, что не собственно полёту, а лишь его первому научно-мотивированному описанию. Но даже и в этом случае следует признать, что в названии присутствует ещё одна натяжка, ибо никто точно не знает, в каком именно году достопочтенный Фрэнсис Годвин написал свою замечательную книгу «Человек на Луне, или Необыкновенное путешествие, совершённое Домиником Гонсалесом, испанским искателем приключений, или Воздушный посол». В тексте вышеозначенной книги сказано, что это путешествие происходило в период с 1599 по 1602 год, книга вышла в 1638-м, сам Годвин умер в 1633-м… Так что ничего не мешает утверждать, что интересующее всех нас событие было описано ровно 400 лет тому назад, то есть в январе 1614-го года.

Теперь приступим к самому событию. Первое впечатление, что всё это очень несерьёзно. Ещё бы! Солидный господин сидит на жёрдочке и его несут по небу десять запряжённых непонятно во что голубей. И так он собирается долететь до Луны? Кого он думал этим убедить?!

Но перед нами, оказывается, вовсе не инженерный чертёж, а художественный фронтиспис первого издания книги, а в самом тексте сказано, что это вовсе не худосочные голуби, а дикие лебеди — крупные сильные птицы, и их в упряжке не десять, а двадцать четыре. Гм! Тут сразу начинаешь невольно прикидывать. Господин весом килограмм примерно в 60, тогда ведь люди были мельче по комплекции, делим это на заданное число лебедей, то есть всем груза поровну, и получаем:

60: 24 = 2,5 кг.

Ну, может быть, думаем мы, нагрузка допустимая, особенно если учесть, что путешественник, как было сказано, их долго дрессировал и при этом кормил мясом. И тут же наш услужливый ум напоминает, что лебеди могут летать на очень большой высоте, их зарегистрированный в книге Гиннеса рекорд равен 8200 метрам. Так же не боятся лебеди и морозов, лебяжьи пуховики — всем известный бренд. То есть, рассуждаем мы дальше, теоретически можно было, как и описано в книге, набрать стаю лебедей подросткового возраста и в дальнейшем (а лебеди живут долго) выдрессировать их так, чтобы они, двигаясь в одном направлении, развивали достаточно большую подъёмную тягу и поднимали одного человека на высоту до 8–9 километров.

И что дальше? На что надеялся этот безумец, предусмотрительно выбранный Годвином из тогдашних злейших англичанам недругов — испанцев? Неужели он верил в то, что лебеди помчат его и дальше, в космос, а там и до Луны? Да и кто б из читателей в это поверил?

Но ведь наш отважный путешественник, согласно книге, на Луну и не собирался. Да, он вначале сконструировал, а затем и создал действующий образец самолётной коляски типа велодельтаплана на лебединой, скажем так, тяге и собирался использовать её в транспортных целях на малой высоте на небольшие расстояния. Но случилось так, что однажды, при весьма и весьма форс-мажорных обстоятельствах, лебеди понесли!..

И за несколько часов занесли нашего героя в ионосферу. Ну что ж, ситуация вполне реальная, так как лебеди могут развивать скорость до 80 км в час, высота в 8–9 км, как мы уже говорили, для них не предел, и мы должны признать, что всё, описываемое в книге, пока что вполне укладывается в рамки реально допустимого. А вот как быть дальше? Лебеди, как всем известно, в космосе летать не смогут!

Но там, как утверждает автор, нет никакого космоса. В воздухе тихо, нет ни малейшего дуновения ветра, и нет ни дня, ни ночи, а царят постоянные сумерки. Про сумерки автор упоминает потому, что лебеди, в отличие от гусей, летать в темноте не умеют.

Да им и не нужно было лететь, тут же прибавляет автор, лебеди уже не машут крыльями, а парят, как орлы. И во время парении спят. Это автор упреждает наш вопрос о том, как лебеди будут восстанавливать свои силы. И тут же добавляет, что и сам путешественник, к своему удивлению, за весь полёт ничуть не проголодался и совсем не хотел спать. Автор продумал все детали, предугадал любой наш вопрос. И мы соглашаемся: да, при таких условиях и путешественник, и его птицы ни в чем не испытывали нужды.

— Ну, а как сам полёт к Луне? — злорадно спрашиваем мы. — Он что, тоже прекратился?