Филип Фармер - Многоярусный мир - Создатель Вселенной. Врата мироздания.

— Сколько таких островов имеется на планете и каков их максимальный размер? — спросил он.

— Не знаю. За время, что я здесь, мы видели два; фрииканы говорят, что таких островов множество. Они упоминали еще о Матери Островов — сравнительно большом острове, если верить слухам. Летающих островов тоже много, но все они приблизительно одинакового размера. Слушай, зачем нам говорить об этих скучных материях? Разве нам нечего вспомнить?

— Что же? — осведомился Вольф.

Она повернулась к нему, приблизив лицо так, что ее губы чуть не коснулись его подбородка.

— Почему бы нам не вспоминать больше прошлое? В конце концов, прошло так много времени, мы были тогда так молоды и глупы.

— Сомневаюсь, чтобы ты так уж сильно изменилась.

— Ты так уверен? — улыбнулась Вала. — Разреши же мне доказать, что теперь я совсем другая. — Она обняла его и положила голову на грудь. — Кое в чем я действительно стала другой. Но ведь я любила тебя когда-то и теперь, когда вижу тебя снова, то понимаю, что никогда не переставала любить тебя.

— Даже тогда, когда попыталась убить меня в постели? — спросил он.

— Ах, это... Дорогой, я была уверена, что ты изменяешь мне с той противной и хитрой Алаградой. Я думала, что ты предал меня. Можно ли бранить женщину, которая сходила с ума от ревности? Ты ведь знаешь, какая я собственница?

— Отлично знаю, — Вольф отстранил ее и добавил: — Еще будучи ребенком ты уже была законченной эгоисткой. Эгоистичны все Всевышние, но ты своего рода уникум. Понять не могу, что я тогда в тебе нашел.

— Ах, мерзавец! — воскликнула она. — Ты любил меня, потому что я — Вала. Вот и все!

Вольф покачал головой.

— Возможно, когда-то так и было. Но теперь все прошло. И никогда не повторится.

— Ты любишь другую! Я знаю ее? Это, случайно, не Анана, моя глупая и кровожадная сестра?

— Нет, — отрезал Вольф. — Анана кровожадна, но не глупа. Ведь она не попалась в ловушку Уризена. Кстати, почему я не вижу ее здесь? Или с ней что-нибудь случилось? Она умерла?

Вала пожала плечами и отвернулась.

— Понятия не имею. Но твое беспокойство доказывает, что ты ее любишь. Анана! Кто бы мог подумать!

Вольф не пытался разубедить ее. Он счел неразумным упоминать о Хрисеиде, пусть даже Вала никогда с ней и не встречалась. Не стоило рисковать.

Вала повернулась и спросила:

— А что случилось с твоей девицей-землянкой?

— Какой еще землянкой? — переспросил он, ошеломленной ее злобой.

— Ах, какой? — скривились Вала. — Я имею в виду эту Хрисеиду, смертную, которую ты привез с Земли около двух с половиной тысячелетий тому назад. Из района Земли под названием Троя или что-то в этом роде. Ты вроде сделал ее бессмертной, и она стала твоей возлюбленной.

— Как и несколько тысяч ей подобных, — заметил он. — Почему именно она привлекла твое внимание?

— Не спорь, я все знаю. Ты и впрямь стал выродком, мой брат Вольф-Джэдавин.

— Тебе даже известно мое земное имя — имя, которым я предпочитаю называться? А что ты еще знаешь? И почему я так тебя интересую?

— Просто я всегда отличалась любопытством по отношению к другим Всевышним, — усмехнулась Вала. — Вот почему я и остаюсь так долго в живых.

— А не подскажешь ли, отчего погибло так много других?

Ее голос снова стал нежным, и она улыбнулась.

— Нам нет причин ссориться. Почему бы не оставить прошлое в прошлом?

— Ссориться? О, нет! Что прошло, то прошло, это верно, если только оно действительно было. Только вот Всевышние никогда не помнят хорошего, но не забывают обид. И до тех пор, пока ты не убедишь меня в ином, я буду считать тебя прежней Валой. Такой же прекрасной, может быть даже еще более прекрасной, чем раньше, но все же с той же черной и гнилой душой.

Она попыталась улыбнуться.

— Ты всегда был слишком резок. Может быть, поэтому я тебя и любила. И как мужчина ты был лучше других. Ты был грандиознейшим из моих любовников.

Она ждала, что он вернет ей комплимент, но вместо этого услышала:

— Любовь — вот что творит любовников. И я тебя любил. Но все в прошлом.

Вольф повернулся и вновь зашагал по краю берега. Вала следовала за ним на небольшом расстоянии. Почва местами прогибалась под его ступнями. Он помедлил, позволив ей догнать его, и проговорил:

— На дне, должно быть, много пещер. Как можно вызвать Теотормона?

— Никак. А пещер действительно много. Иногда погибает целая группа пузырей — по болезни или от старости, или же их съедают рыбы, которым они приходятся по вкусу. Тогда образуется каверна, хотя постепенно она заполняется новыми растениями.