Вала со смехом приветствовала его в полумраке у круглого отсека. Ее веселье не являлось истерикой, она испытывала истинное наслаждение поворотом событий. Вольф не сомневался, что будь здесь немного светлее, он разглядел бы в ее глазах радостный блеск.
— Рад, что ты находишь это смешным, — произнес он. Его качало от усталости, кровь ничидлоров покрывала его с головы до ног, одежда стала липкой от пота.
— Ты, Вала, всегда была со странностями. Даже ребенком обожала всех дразнить и жестоко подшучивать. А став женщиной, испытывала куда больше удовольствия при виде крови и страданий, чем от любви.
— Не забывай, я — богиня, — сказала она. — Дочь своего отца. И добавлю — сестра своего брата. Ты был точно таким же, дорогой Джэдавин, пока не превратился в сентиментального, человеколюбивого Вольфа — выродка и полуземлянина. — Приблизившись и понизив голос, Вала продолжала:— У меня давно не было мужчины, Джэдавин. И ты не касался женщины с тех пор, как прошел через Врата. А ведь я знаю твою мужскую силу, брат: ты страдаешь, если не переспишь с женщиной хоть день. Отбрось свою непонятную ненависть ко мне! Пойдем! На острове найдется сотня укромных местечек, где тепло и темно и где нам никто не помешает. Смотри, я поступаюсь своей гордостью, я прошу тебя.
Вала говорила правду. Как мужчина он был исключительно силен. И сейчас Вольф почувствовал, как им овладевает желание, которое он день за днем подавлял делами. А по ночам, укладываясь спать, он направлял мысли на составление планов борьбы с отцом, стараясь предвидеть тысячи случайностей и найти способы предостеречься от них.
— Сначала кровавый пир, а на десерт вожделение и страсть, — произнес он. — Не я возбудил тебя, а удары клинков и вид крови.
— И то, и другое, — сказала Вала и протянула ему руку. — Пойдем со мной.
Вольф покачал головой.
— Нет. И давай больше не будем об этом говорить. Между нами все кончено раз и навсегда.
— Как скоро будет кончено и с тобой! — процедила она сквозь зубы. — Еще никто не смел...
Она резко повернулась и ушла. Когда он увидел ее некоторое время спустя, она о чем-то возбужденно беседовала с Паламброном. Потом оба удалились в полумрак переходов.
В первое мгновение он собирался вернуть их. Ведь они, в сущности, дезертировали со своих постов. Опасность нападения, похоже, миновала, но если ртутный ливень усилится, то капли могут серьезно повредить или даже разрушить остров. Но потом он пожал плечами и отвернулся. В конце концов его никто не уполномочивал распоряжаться здесь. Всевышние согласились сотрудничать лишь формально, а о мерах наказания вообще не было сказано ни слова. Кроме того, любую попытку остановить парочку с его стороны расценили бы как проявление ревности. И нельзя сказать, что такое обвинение было бы лишено оснований. Ему действительно было больно, когда Вала ушла с другим мужчиной. Очевидно, она все еще нравилась ему. Получалось так, что чувства, которые он питал к ней более пятисот лет тому назад, все еще сохранились в его сердце, и даже предательство не стерло воспоминаний.
Вольф осведомился у Лугарна:
— Как долго длится такой ливень?
— Около получаса, — ответил вождь, — капли проносятся с черной кометой. Мы называем их Смехом Уризена. Только такой жестокий и кровожадный бог мог создать подобную напасть. Он наслаждается страданиями своего народа.
За многие тысячелетия, которые провели здесь потомки попавших в ловушку Всевышних, имя Уризена стало нарицательным для любого проявления зла.
Послышался грохот, и Вольф на мгновение испугался, решив, что лопнул газовый пузырь в дальнем конце острова. Однако вскоре выяснилось, что взорвалось еще одно гнездо ничидлоров. Оно попало под концентрированный поток капель: несущиеся пузыри стали один за другим выходить из строя. Наконец цепная реакция охватила весь сфероид, и он разлетелся на куски.
Вольф подошел к Теотормону, сидящему в углу на корточках, и попытался заговорить с ним. Брат бросил на него взгляд, полный ненависти и страданий, и несколько минут оба молчали. Наконец Теотормон беспокойно заерзал и произнес:
— Отец говорил мне, что его крепость находится на планете Аппирманзум. Вокруг нее вращаются еще четыре планеты, каждая из которых примерно таких же размеров, как эта, и все удалены от Аппирманзума не более чем на двадцать тысяч миль. Планеты не новые, отец создал их как серию примерно пятнадцать тысяч лет назад, но держал закрытыми. Их Врата действовали лишь тогда, когда сквозь них проходил отец, поэтому они и не поддавались обнаружению.
Читать дальше