Игорь Дроздов - Брат-зверь

— Не называй меня так.

— А что тут такого?

— Не называй меня так.

— Да это просто присказка такая. Шутка.

Леший как-то сразу съежился, потускнел.

— Злой ты, — сказал он, — разговора не будет.

Алексей опешил. Молча смотрел, как леший отвернулся и растворился в темноте. Постоял, ожидая, может передумает, потом пошел обратно к костру. Увидев выражение его лица, великан усмехнулся.

— Ну что, поговорили?

Алексей мотнул головой.

— Не знаю, вроде ничего такого не сказал, — проговорил он.

— Эх волхв, учить тебя еще и учить, — великан осторожно похлопал его по плечу. — Это же леший.

— И что? — заинтересовался Алексей.

— И все.

Тропинка юлила перед ними настолько узкая, что они могли идти только гуськом. Хорошо, хоть в высоте неограниченно, иначе Грымту пришлось бы совсем туго. Он и так вынужден был сражаться чуть ли не с каждой веткой, вцеплявшейся ему в волосы словно разъяренная изменой женщина. Алексей посматривал на него и, наконец решил, что быть большим совсем не так хорошо, как он думал в детстве.

Непроглядный лес тянется по обе стороны дорожки как забор. Деревья все старые. Ветви лишены листьев и хвои. Наверно это сделало их такими злобными и наполнило чащу такой давящей атмосферой. Алексей чувствовал как здоровье и силы высасываются из него. Как он становится слабым, в бессилии падает на рыхлую, проросшую редкими желтыми травинками забытую тропку. Пробует ползти, но даже на это у него уже не хватает сил. Он замирает. Начинает на глазах иссыхать. Кожа морщится, натягивается на костях. На лице становится тугой как барабан. Губы высохли, оголили десна в жутком оскале. Глаза запали.

Перед глазами предстали Юля, Ваня, Оля, Сергей. Он не может умереть. У него нет на это права.

Алексей замотал головой избавляясь от наваждения. Обернулся. Сергей шагает рядом на автопилоте. Глаза открыты, но закатились так что радужки не видно совсем, одни, отдававшие розовым белки. Он залепил сыну пощечину. Сергей вскрикнул, удивленно заморгал, непонимающе оглядываясь по сторонам.

Грымт взрыкивал борясь с очередной, вцепившейся ему в волосы веткой.

— Подожди! — закричал Алексей.

Великан оглянулся, остановился. Горыня, не видя, налетел на него, уперся. Ноги равномерно передвигались в шаге на месте. Великан скрежетнул зубами. Залепил богатырю такую затрещину, что тот вмазался в ближайшую сосну, да так и сполз по ней, мотая головой. Карликов Грымт чуть придержал, чтобы не ушли вперед. Два кулака поднялись и опустились на шлемы. По лесу пошел гул, словно он ударил по пустым бакам. Карлики молча опустились на землю и прилегли. Наверное, отдохнуть.

Грымт направился к Аленке. Сергей как только это увидел, закричал. Бросился между ней и великаном. Схватил девушку за плечи, начал трясти. Сначала легонько, но постепенно входил в азарт. Девчушка чуть приоткрыла глаза. Видны одни белки без радужки. Сергей встряхнул изо всех сил. Девочка вскрикнула. Коса взметнулась вверх словно бешеная змея. Упала, повисла, дергаясь из стороны в сторону, пытаясь поспеть за мотающейся головой.

— О-о-тпусти, — кое-как проговорила она, лязгая зубами при каждом рывке. Сергей заулыбался. Осторожно усадил ее, не забыв подстелить собственную куртку.

Алексей дернул великана за руку. Тот раздраженно глянул, кто это беспокоит его внизу. Улыбнулся.

— Что это было?

— Ты волхв, тебе лучше знать.

Сергей сидел рядом с Аленкой. Нежно поддерживал ее, чтобы не упала. Алексей опустился рядом на корточки.

— Сергей?

— Да, пап, — ответил Сергей, не оборачиваясь. Его взгляд сконцентрировался на лице девушки.

— Помню, ты говорил, что как будто являешься экспертом этого мира.

— Почему «как будто»? — обиделся Сергей. — Я и есть эксперт. Я здесь все знаю. Например, позавчерашних конников помнишь? Я их придумал. Они часто вторгаются в эти земли из степей. Убивают, жгут, уводят в полон. Сами себя они называют детьми змея.

Алексей прищурился.

— Придумал? Об этом мы еще поговорим. Меня интересует событие, имеющее место быть буквально только что. Это что, тоже твоя выдумка?

— Да, — Сергей гордо улыбнулся. — Это, — он обвел руками вокруг, — Зачарованный лес. Он навевает на всякого входящего смертную тоску. Сильные духом выдерживают. А слабые…

Алексей посмотрел на Горыню, что все еще сидел, опираясь на сосну и потрясенно держал себя за голову. Нахмурился. Брови поползли как мрачные тучи в дождливый день, столкнулись. Раздался гром, сверкнула молния. Алексею захотелось залепить сыну еще одну пощечину.