Александр Шохов - Отец смерти

Там, где ночь превратится в день,

Там, где сила станет слабостью,

Там, где любовь ничего не будет значить,

А все решит только рука судьбы,

Я войду в тебя, долина жизни,

Я буду толчком, который придаст Вселенной форму,

Я буду Ветром, летящим над Вратами,

Меняющим Зоны одну за другой.

Я буду свободой и силой,

Я буду даром и надеждой.

Я буду всем, что так необходимо

Тому, Кто Идет По Пути.

Из моих глаз потекли слезы, и я шагнул сквозь Врата. С той стороны тоже было темно. Но я мог разглядеть сгустки тьмы, иногда скрывающие от глаз звезды. Я стоял спиной к пленке, разделяющей зоны, передо мной расстилалась почти такая же равнина, как та, по которой мы шли к Восьмым Вратам. Сгустки странной тьмы мелькали перед глазами, но никакой опасности я не чувствовал.

Анфиса появилась следом за мной, потом показались Алан, Моргульский, Лаэрций и Элексигаль.

- Предлагаю развести костер, - сказал Моргульский. - Идти в темноте по незнакомой местности было бы ошибкой.

- Согласен, - сказал я.

- Отлично! - воскликнул Элексигаль, выпуская из своей руки сноп огня, озаривший долину.

Наверное, зря он это сделал, потому что сгустки тьмы внезапно пришли в движение и набросились на огонь, почти скрыв его от наших глаз.

- А! Здесь кто-то есть! - воскликнул Элексигаль, выпуская из половинки своего рта в темное небо целый фонтан огненных искр.

- Вот это фейерверк! - засмеялся я. - Брат, побереги свой огонь!

- Это единственный способ отвлечь их от костра, поверь! - крикнул Элексигаль.

При свете искр, медленно гаснущих в небе, мы увидели небольшое озеро справа от нас и, подойдя к берегу, развели-таки костер из сухих веток, в изобилии валявшихся на земле.

Сгустки тьмы больше не беспокоили нас, увлеченные искрами в небе, запас которых Элексигаль регулярно пополнял.

- Брат, - обратился я к нему, - ты знаешь, что это за существа?

- Довольно безобидные, если их не злить. Они питаются светом, но не выносят солнца. Днем они прячутся глубоко под водой. Так что это озеро, должно быть, глубокое.

- Я никогда не встречал их, - признался я.

- Они появились после твоего исчезновения, брат, - пояснил Элексигаль. - Честно признаться, вся вселенная начала меняться после того, как ты исчез. Думаю, твой Отец прекрасно понимает это.

- Что он понимает? - спросил я.

- Что его время подходит к концу. Разве это не очевидно? Он вечное существо. То, что он создал сестер фуэко, говорит о многом, не так ли? Это знак, брат. Знак, который не может не настораживать. И я понимаю, на что намекали Восьмые Врата, когда предлагали тебе сделать выбор как можно скорее.

- На что же? - спросил я.

- Разбуди свою пазиру. Решись на это.

- Меня останавливает только одно, - начал было я.

- Знаю. Ты боишься, что Мать Ветров исчезнет вместе с этим миром. Но раз уж ты хозяин этой пазиры, все зависит от твоего желания. Из созданного тобой семени может вырасти только та Вселенная, которую ты хочешь видеть.

- Я должен увидеться с Матерью, прежде чем приму такое решение.

- Октосиаль сказала, что у тебя не будет такой возможности. Но давай не будем говорить об этом сейчас. Утро может внести ясность даже в такой запутанный вопрос.

Мы поели мясо, которое осталось от убитого еще днем Моргульским горного козла и уснули, вытянувшись на земле. Элексигаль перед сном соорудил небольшой огненный фонтанчик для сгустков тьмы, примерно в тысяче шагов от нашего лагеря. Он бил из земли, привлекая к себе сотни этих тварей. Этим демон-посредник обеспечил нам крепкий и спокойный сон. А Анфиса развела четыре костра, между которыми и расположилась, овеваемая со всех сторон потоками теплого воздуха. Я про себя улыбнулся женской привычке к комфорту, которая сохранилась даже после такого длительного и полного опасностей пути.

Мы проснулись от громкого плеска. Элексигаль оказался прав. Твари, которые ночью казались сгустками тьмы, теперь, при первых лучах солнца, ныряли в воду, поднимая вверх тучи брызг. Это было красиво. В брызгах играла радуга. Но сами эти твари теперь выглядели как серые бесформенные пятна, неизвестно за счет чего летающие по воздуху.

Наверное, несколько тысяч этих тварей плюхнулись в воду в течение очень короткого времени. Спать после такого зрелища уже никому не захотелось, поэтому мы разошлись поискать чего-нибудь съестного на завтрак, и скоро встретились у весело горящего огня, каждый со своей добычей. Отличился Лаэрций. Он притащил тушу кабана, и довольно быстро и ловко разделав ее, соорудил специальный вертел для приготовления мяса. Элексигаль помог ему создать нужную структуру огня, и скоро мы лакомились дикими фруктами, ягодами и только что приготовленным, сочащимся мясом.