Игорь Пронин - Свидетели Крысолова

— Немного не так вышло, как хотелось бы, — громко сказал он. — Иногда бывает еще хуже. А теперь надо вот это перенести к стене.

Люди переглянулись.

— Помогите мне, — пояснил Крысолов. — Я могу и сам, но это отнимет больше времени. Будет не тяжело, если втроем.

Покашляв, Дмитрий приблизился, взялся для пробы за пластиковый поручень. Лавочка будто приросла к земле, и он посветил зажигалкой на опоры. Простенькое крепление, как на уличных урнах… Одну за другой отсоединив все ножки, Живец легко поднял лавку и подтолкнул ее в сторону Крысолова.

— Головой надо думать, пришелец.

— Спасибо, — чуть поклонился тот. — Я запомню это.

Живец не понял, что имел в виду Крысолов: его грубость, его совет или принцип крепления пластиковой конструкции. Однако уточнять было как-то глупо, и вообще все… все было глупо. Ночь, тишина города, плеск реки и светящаяся реклама. Хотелось уйти куда-нибудь, лечь и просто ни о чем не думать.

А ведь это — равнодушие, понял Живец. Вот так оно приходит и понемногу заполняет тебя. Стать как все, как рожденные, уже невозможно, память хранит знание о чем-то большем, лучшем. И тогда клон собирает последние силы, чтобы выйти из опостылевшей игры. Не нравилось Живцу это слово «клон»… Но и «второй человек» ничем не лучше.

Данилова постаралась помочь Крысолову, когда он устанавливал лавочку под углом к стене — с упором в нижний край «Квадрата», теперь до черного пенопластика мог бы доползти и ребенок. Тронув лавочку, Крысолов удрученно покачал головой, затем достал из мешка небольшую лопатку и подрыл землю — чтобы добиться большей устойчивости сооружения.

— Слишком легкая, — сказал он. — Но, конечно, все получится.

— Конечно, — кивнула Наташа, и Живец не без радости услышал в ее голосе раздражение. — А что именно должно получиться?

— Я обязан избавить город от крыс, таков договор. Я заберу тильзитов, их больше не будет здесь. — Крысолов тщательно чистил лопатку о траву. — Вы увидите, как это случится. Потом вы поставите на договоре свою подпись.

— А потом ты получишь компенсацию! — Дмитрий подошел ближе. — Данилова, а он тебе сказал, что это за компенсация? Крысолов собирается увести из города детей, вот так.

— Куда?.. — опешила Наташа.

Пришелец убрал лопатку, вынул вместо нее длинную дудку и выпрямился.

— Ты говоришь о человеческих детях, Живец? Нет, я не заберу их, тот случай произошел слишком давно… Мы совершили ошибку, и это вызвало дурную славу. На сей раз мы позаботимся о том, чтобы горожане знали правду. Мы не хотим, чтобы о нас думали плохо. — Крысолов осторожно продул инструмент. — Мы никого не принуждаем, никому не делаем зла. Моя компенсация — будущее города. Бургомистр согласился на это.

— Он не знал, что все так серьезно! — возмутился Дмитрий.

— Договор составлен и подписан.

— А потом там появились дополнительные строки о свидетелях!

— Решили, что так лучше. Это лишь ограничивает мои права, не ущемляя прав бургомистра. — Крысолов извлек пробную трель. — Все справедливо и честно.

— При чем здесь бургомистр, я не понимаю… — Наташа потерла виски. — То есть мэр… Если речь идет обо всем городе, то почему разговор был только с ним?

— Нам известно, что многие люди никогда не договорятся с многими, — такую ошибку мы не допускаем давно. Бургомистр выбран гражданами, чтобы управлять городом от их лица. Все справедливо.

— Но есть Совет городских представителей! — вспомнила Наташа. — У него много полномочий, и мэр не может…

— Бургомистр мог, — сухо оборвал ее Крысолов. — Это известно нам. Если бы мог Совет, мне сказали бы подрядиться на работу к Совету. Но выбрали бургомистра, значит, это лучше.

— И… и что же теперь будет? — Данилова жалобно взглянула на Живца, но увидела его ухмылку и тут же отвернулась. — Что вы заберете, почему?

— Бургомистр не расплатился, теперь это известно уже точно, потому что он умер. Вступает в силу мое право получить компенсацию. Мне нужно ваше будущее.

— А кстати, зачем? — вставил слово Дмитрий.

— Таково решение, таковы мои обязанности. — Крысолов выставил вперед руку, предупреждая дальнейшие вопросы Живца. — Я же сказал, что не могу объяснить. И не хочу: это не входит в мои обязанности. А теперь хватит говорить, пора выполнять работу.

— А если мы не хотим?

— Это не имеет значения. Договор подписан бургомистром.

Будто что-то оттолкнуло Живца и Наташу, они попятились и, только отойдя на пару метров, поняли, что дудочка запела.