Фредерик Пол - Врата. За синим горизонтом событий

Вэн пожал плечами. Он больше не сердился. Наоборот, наслаждался, показывая этим людям, насколько он больше их знает. «Они, наверно, тоже глупые, — пропищал он. Потом милосердно добавил: — А может, им попадались такие книги, которых никто не может прочесть. Разве что Древние, если это их заинтересует».

— А у тебя такие есть, Вэн? — спросила Ларви.

Он нетерпеливо ответил: «Меня они никогда не интересовали. Но если вы мне не верите… — Он порылся в груде, показывая всем поведением, что они зря тратят время: все это он уже проверял и нашел неинтересным. — Да. Я думаю, это одна из бесполезных».

Как только он сунул ее в тюльпан, появилась голограмма — яркая и ошеломляющая. Ее так же трудно было понять, как игру огней на панели корабля хичи. Еще труднее. Странные мерцающие линии обвивались друг вокруг друга, разделялись разноцветными потоками и снова сплетались. Если это алфавит, он так же далек от западных алфавитов, как клинопись. Гораздо дальше. У всех земных языков есть что-то общее, и они всегда передаются письменностью на одной плоскости. Здесь запись шла в трех измерениях. И параллельно слышался тонкий прерывистый звук, как телеметрия, который иногда по ошибке издает радио. В целом все это крайне действовало на нервы.

— Мне кажется, вам это не нравится, — презрительно заметил Вэн.

— Выключи его, Вэн, — сказала Ларви и энергично добавила: — Мы возьмем как можно больше таких. Пол, сними рубашку. Нагрузи их как можно больше и отнеси в комнату Мертвецов. И прихвати сломанную камеру; пусть биоанализатор посмотрит, можно ли сделать анализ крови хичи.

— А ты что будешь делать? — спросил Пол. Он уже снял рубашку и начал наполнять ее блестящими «книгами».

— Мы скоро. Иди вперед, Пол. Вэн, ты можешь сказать, какие из книг тебя не интересовали?

— Конечно, могу, Ларви. Они гораздо древнее, иногда немного побиты. Можно увидеть.

— Хорошо. Вы двое тоже снимайте верхнюю одежду и накладывайте. О скромности подумаем в другой раз, — сказала она, сбрасывая свой комбинезон. Осталась в лифчике и трусах, завязывая узлы на рукавах и штанинах комбинезона. Она решила, что сможет унести шестьдесят-семьдесят штук, а с помощью Джанин и Вэна они за раз унесут почти половину. И этого хватит. Она приказала себе не жадничать. Их много на Пищевой фабрике. Но, наверно, это те, что привозил Вэн. — А на фабрике можно читать, Вэн?

— Конечно, — ответил он. — Иначе зачем бы я возил туда книги? — Он раздраженно рылся в веерах, бормоча что-то и бросая одну за другой «бесполезные» книги Джанин и Ларви. — Мне холодно, — пожаловался он.

— Нам всем холодно, — ответила она. — Тебе нужно носить бюстгалтер, Джанин, — нахмурившись, сказала она сестре.

Джанин с негодованием ответила: «Я не собиралась раздеваться. Вэн прав. Мне тоже холодно».

— Потерпи немного. Торопись, Вэн. Ты тоже, Джанин, попробуем сами отбирать книги хичи. — Ее комбинезон был почти полон, и Вэн, хмурый и величественный в набедренной повязке, принялся нагружать свой мешок. Ларви решила, что ее мешок выдержит еще несколько. У него прочная подкладка. Но и так хорошо. Пол унес не меньше тридцати-сорока. Ее комбинезон вмещает не меньше семидесяти. И во всяком случае они всегда могут вернуться еще, если захотят.

Но Ларви не думала, что они вернутся. Хватит. Что бы еще они ни сделали на Небе хичи, один бесценный факт они уже установили. Молитвенные веера — это книги! Знание этого — половина победы; теперь ученые сумеют их прочитать. Если не сумеют, на фабрике есть аппараты для чтения; достаточно развернуть один веер перед Верой, и она передаст и изображение, и звук на Землю. Может, они сумеют даже размонтировать аппарат для чтения и привезти его с собой… Теперь Ларви была уверена, что они отправятся домой. Если не сумеют повернуть фабрику, бросят ее и улетят. И никто не станет их винить. Они сделали достаточно. Если нужно больше, вслед за ними прилетят другие группы, а тем временем — тем временем они привезут с собой такие богатые дары, каких не получало человечество с самого открытия Врат! Их наградят по достоинству, она в этом не сомневается, у нее даже есть слово Броудхеда. Впервые со времени старта с Луны на химических ракетах она подумала о себе не как о человеке, старающемся выиграть, а как о победителе. И как счастлив будет отец…

— Хватит, — сказала она Джанин, помогая удержать груду вееров. — Понесли их прямо на корабль.

Джанин неуклюже прижала груду к своей маленькой груди и свободной рукой подобрала еще несколько. «Похоже, мы возвращаемся домой», — сказала она.