Владимир Владко: Поражение Джонатана Говерса

Лишь изредка вдоль строя автоматов проходил человек. Это был смотритель, который следил за работой. Время от времени он подходил к какому-нибудь из роботов и несколькими движениями регулировал его работу, поворачивая ручки или выключатели, которые виднелись с обеих сторон металлических туловищ роботов. Тим Кроунти смотрел.

Минуты шли одна за другой. Неожиданно Кроунти заметил, как один робот сделал неверное движение. Он пошатнулся, ремень затянул его руку, — и через мгновение высокая металлическая фигура упала на пол, загремев так, что Том услышал это сквозь стекло. И чудно было видеть, что никто из металлических людей, работавших рядом, не повернул головы. Все остались равнодушны, они работали дальше.

К упавшему роботу подбежал смотритель. Он остановил машину, вытащил руку робота из колеса. Автомат неподвижно лежал на полу. Очевидно, в нем что-то испортилось.

Тим тихо свистнул, спрыгнул с подоконника и исчез в тайном ходе. Он шептал:

— Значит, и у них случаются неполадки? Но почему, почему именно этот робот испортился? Почему все остальные работают?..

Рассказывая потом об этих днях, Тим Кроунти всегда отмечал, что главная роль в дальнейших событиях принадлежала не ему, а его товарищу, пылкому радиолюбителю Джиму Уинстону.

Именно Джиму пришло в голову, что роботами не может управлять ничто другое, кроме направленных радиоволн.

— Слушай, — убеждал он Тима, — ведь здесь нет никаких проводов. Эти железные черти не могут двигаться с помощью аккумуляторов или чего-то подобного, потому что для этого в них слишком мало места. Энергию они получают извне. Безусловно, это только радиоволны.

Вместе с Тимом Уинстон пробирался на фабричный двор, к окнам. И, наблюдая целый час, оба товарищи были свидетелями того, как смотрители сменили несколько роботов, которые делали неверные движения и портились. Остальные автоматы работала безупречно. И только в одном месте каждый, только что поставленный робот, через несколько минут работы будто разлаживался. Он делал неуверенные движения, следствием чего всегда было одно и тоже: падение на землю и катастрофа.

— Ты понимаешь, — прошептал Тим Уинстону: — наверное, дело не в роботах, а именно в этом месте цеха. Что-то мешает правильной работе робота. Но что именно?

Уинстон задумался. Потом он тряхнул своими длинными космами и сказал почти громко, забывая о необходимости быть осторожным:

— Я знаю. Обрати внимание, что недалеко от этого места — электрические часы. По стене проходит сложное сплетение электропроводящих кабелей. Там сходятся провода со всего цеха. Очевидно эта система проводов индуктивно влияет на близкие к ней предметы, в том числе и на робота. Понимаешь?

Том отрицательно покачал головой:

— Понимаешь, Джим, у меня с электротехникой, как и со всей физикой и математикой, — давняя, размолвка. Однако, если ты убежден, что на робота влияет индукция проводов — я согласен. Только скажи, что из этого получается?

— Выходит только одно: роботы, получающие энергию извне, с помощью направленных радиоволн, не изолированы и от других воздействий. Значит…

— Что?

— Об этом поговорим потом.

Именно этот момент Тим Кроунти потом охарактеризовал, как решительно переломный во всей истории поражения Джонатана Говерса.

Надо отметить, что с этого дня Джим Уинстон часами просиживал возле своего маленького коротковолнового радиопередатчика. Том, приходивший к Уинстону, робко садился на расстоянии двух метров от Джима и, внимательно прислушиваясь к стуку телеграфного ключа радиолюбителя, изучал развешанные по стенам комнаты цветные наклейки-квитанции, которые подтверждали дружеские радиотелеграфные переговоры Джима с разными дальними уголками земного шара.

Джим работал неутомимо. Он нетерпеливо выстукивал что-то ключом, одновременно прислушиваясь к далекой мелодии поющего стрекота эфира. Иногда Уинстон передавал Тиму вторую пару наушников. Том слушал, но ничего не понимал.

Казалось, будто черные, плотно прижатые к ушам кружки телефона были отверстиями, через которые до него долетал странный, еле слышный гомон далеких пространств. И в этом гомоне выделялись похожие на щебетание неизвестной птички сигналы: это работала какая-то далекая станция.

Ежедневно, в двенадцать часов дня Кроунти вместе с Уинстоном пробирались к окну сборочного корпуса и следили за движениями роботов.

Фабрика работала на полную мощность. В течение недели грузовики подвозили все новые и новые отряды металлических людей. Машины не останавливались ни на минуту; фабрика работала двенадцать часов в сутки.