Юрий Сильвестров - Волшебник Лукоморья, или Волкодав возвращается

Ю.В. Сильвестров

Волшебник Лукоморья,

или

Волкодав возвращается

"Все смешалось в доме Облонских..."

Л.Н. Толстой

Посвящается всем тем, кто верил в меня и помогал мне писать уже одним

только этим фактом.

(с) Все права на цитаты, зарегистрированные торговые марки и оригинальные идеи принадлежат их владельцам. Все остальные права (а именно: на несвежие, неоригинальные и неторговые отрывки из данного текста) нескромно присвоены его автором.

Всяческое копирование и распространение данного текста в печатном, электронном и/или ином виде безгранично приветствуется автором при условии сохранения его доброго имени в целости и сохранности.

Редакционная коллегия: Ю. Сильвестров, Ю. Сильвестров, Ю. Сильвестров и еще А. Сильвестров.

Главный редактор: Ю. Сильвестров.

Редактор: он же (см. выше).

Переводчик с английского, немецкого, китайского, старославянского, русского устного, а также языка внутреннего монолога героев - ну, вы поняли кто.

Издано в 2000 г. тиражом хрен знает сколько экземпляров (есть подозрения, что 1 (один))

Глава 1.

А ну-ка выпьем, храбрые вояки,

Друзья-сержанты, братья-денщики,

Не для тоски хмельной, не ради драки,

А от того, что пить не дураки!

М. Щербаков

Владимир Красное Солнышко пировали. Пировали долго и упорно, так, что по углам гридницы, среди прочего сора, валялись уже не только намаянные за день стольники, а и полтинники с пятиалтынными. На специальной низкой лавочке вещий Баян лениво перебирал пальцами гусельные струны, не забывая притом опрокидывать кубки хмельного меду в необъятные недра окладистой бороды.

"Не начать ли нам, бра-а-а-атия!" - неожиданно завопил певец, но тут же осекся и строго сказал сам себе: "Не начать!" Тем временем пальцы Баяна резвее забегали по струнам. "Ой, ладушки, ладу!" - запел певец, и ноги гостей сами запросились в пляс. "Ай-диду-ладу-БУМ!" - радостно упал под стол один из витязей. "БУМ! БУМ!" - повторило эхо.

Сам же Владимир пил, что называется, в меру, выпивая за раз не более полуведра браги, и успел-таки изрядно захмелеть, однако суровый его взгляд нет-нет да и обращался в сторону женихов своей младшенькой и оттого любимой дочери Людмилы.

Все веселились кругом, и только четверку женихов не занимали в этот вечер ни хмельной мед, ни пьяная брага. Каждый из них сидел на своем месте и думал свою думу.

Веселую думу думал удачливый жених Руслан. Вот сейчас опустится на землю ночь, зажгутся в небесах звезды - и он наконец-то прижмет к своему сердцу возлюбленную свою Людмилу. И назовет он ее любимой женой, а она его - мужем возлюбленным... Раз от разу, лишь только взоры их встречались над полным яств столом, звездным светом вспыхивали влюбленные очи, и казалось, будто самый воздух в этот миг становится твердым и звонким, словно хрусталь...

А неудачливые женихи - Рогдай, Фарлаф и Ратмир - ни о чем веселом не думали. Рубака-парень, Рогдай был оскорблен до глубины души. Что же это деется на белом свете, ежели князь отказал ему, Рогдаю! Тому самому Рогдаю, который огнем и мечом раздвинул границы Киевской Руси до самых до окраин, в которых много лесов, полей и рек! Рогдаю-завоевателю, завоевавшему мерь и весь, чудь и юдь (недаром за глаза его прозвали Рогдай - в рог дай, что несомненно свидетельствовало о его высоком авторитете среди воинов)! Рогдаю, сказавшему "Иду на вы!" ненавистным хазарам (тут Рогдай невольно покосился на пудовые кулаки сидящего рядом Ратмира и благоразумно решил вычеркнуть последнее из списка своих свершений). "Неправедно рассудил князь," - помыслил Рогдай, - "ой неправедно! Убью гада Руслана!" Лицо Рогдая выражала мрачную решимость. "Вот завтра же и убью." - с этой мыслью он опрокинул в себя очередной ковш пьянящей браги и блаженно захрапел, упав лицом в тарелку с остатками жаркого.

Ратмир же сидел мрачный, точно туча пыли, та, что поднимают табуны коней в его родных хазарских степях. Молодой хан ощущал себя полным идиотом. Как же, приехал за тридевять земель ко двору властителя земли Застольно-Киевской, хану Владимиру свет Красное Дневное Светило! Да не просто так приехал, а по приглашению, да еще и на собственную свадьбу! Но пока собрался, пока выехал, пока доехал - попал, как говорят эти русские, к разбору малахаев. И теперь Ратмир не знал даже, кого винить в случившемся себя ли, что долго собирался, Владимира ли хана - что не сдержал ханского слова, или почту начала одиннадцатого века, не сумевшую вовремя доставить ханское послание. На безусого мальчишку Руслана Ратмир зла не держал - за что?..