Юрий Сильвестров - Волшебник Лукоморья, или Волкодав возвращается

В последний разу ударил по струнам Боян - коротко взвыв, замолкли гусли. Владимир Красное Солнышко лениво махнул рукою, - кончился, мол, пир, гости дорогие, пора и свечи задувать! Свечи тут же задули, и припозднившимся витязям пришлось выбираться из-под стола в полной темноте, ежеминутно стукаясь то об стол, то об лавку, и поминая при этом известно чью матушку.

А счастливые новобрачные были уже далеко...

Глава 2.

Когда впервые, как в бреду,

Та фраза в воздухе застыла:

Мой милый, жди меня, мой милый,

И я приду, приду, приду ...

Г. Васильев и А. Иващенко

Руслан и Людмила были одни в полутемной гриднице и держались за руки, словно дети.

- А не соблаговолит ли непорочная девица Людмила свет Владимировна, дурашливо протянул Руслан, - одарить поцелуем мужа свово?

- А и соблаговолит, - усмехнулась Людмила, - хотя муж сей и говорит зело много не по делу, - и тут же приникла к его устам.

Поцелуй был долгим и страстным, и лишь по прошествии преизрядного времени его прервал влюбленный шепот Людмилы:

- Руслан, милый мой! Да знаешь ли ты, как я люблю тебя?

- Любушка моя, - прошептал в ответ Руслан, - я знаю; и знаю еще, что никто в целом свете не любит тебя так, как люблю тебя я! Нет у моего сердца другой отрады, кроме тебя; прикажи только - я сделаю для тебя все! Прикажешь достать звезду с небосклона - достану; велишь на дно морское нырнуть - кану в пучину окиянскую, скажешь "Умри!" - умру!

- Ладо мое! - прошептала Людмила, ласково приникая к Русланову челу...

И вдруг! Все переменилось враз. Где был воздух чистый, там стал дым коромыслом; где горела лампада - стало темно, как у арапа сами знаете где; где было темно и ничего не видно, - там, напротив, блеснула молния и захохотал кто-то мерзко и противно. Людмила вскрикнула испуганно:

- Ах, что же это?

- Не бойся, милая моя! - ответствовал Руслан, одной рукой спешно натягивая штаны, а другой прижимая к себе супругу. Вдруг он почувствовал, что Людмилу будто вырывают у него из рук. Тогда Руслан, отпустив на миг штаны, не глядя махнул рукой и попал во что-то мягкое и волосатое. Штаны, точно того и ждали, тут же сползли обратно, спутав Руслану ноги.

- Ах ты супостат! - неприлично выругался Руслан. - Что удумал, вражина: у мужа законную супругу увести! Ну, тогда получай!

Руслан ткнул кулаком туда, где в прошлый раз ощутил мягкое и волосатое нечто, и был премного удивлен, когда его кулак ничего там не встретил. От неожиданности Руслан отпустил вторую руку и тут же почувствовал, что падает. Его голова со страшной скоростью приближалась к дубовой скамье. Руслан попытался отскакнуть, но спутанные штанами ноги не послушались, и могучий богатырский лоб с грохотом ударился об скамью. Вокруг все зазвенело, закружилось, и глаза витязя сами собой закрылись. Только почудилось ему, что издалека доносится любимый голос, восклицающий:

- Мой милый! Жди меня, мой милый!

Но, быть может, только почудилось.

Когда Русла открыл глаза, горница была пуста, и в ней не было практически никого, если не считать сенных девок, сенных мамок, сенных нянек и сенных бабок, а также двух или трех дюжин витязей в тяжелых шеломах. Князь Владимир стоял впереди и укоризненно качал седобородой головой. Стоял он так уже видимо, давно, поскольку тяжелая Шапка Мономаха сползла князю на самые брови и грозила вот-вот свалиться на пол.

- Не уберег жену, шельмец! - грозно пророкотал княжеский бас. - Да за непотребство такое голову надобно сымать!

- Мать, мать, мать... - привычно отозвалось эхо.

Руслан покраснел и постарался подтянуть повыше злополучные штаны.

Вдруг невесть откуда взявшийся рядом с князем варяжский гость замахал руками, затопал ногами и закричал диким голосом:

- Фотка Белий Орель!

- Немца - казнить, - не оборачиваясь, приказал князь и стукнул об пол тяжелым княжеским жезлом.

- Слушай, народ, мое княжеское повеление! Поелику шельмец сей, - под тяжелым взглядом князя Руслан покраснел еще более, - супруги своей не уберег, повелеваю: тот, кто ее в отчий дом вернет, тот руку Людмилы и получит.

- А денег дашь? Ну хоть с полсотни? - прокричали в задних рядах.

- Зачем полсотни? - удивился князь. - Сотню дам! Эй, стража! Сотню плетей шутнику!

Гридничие споро скрутили одного из витязей и спешно поволокли прочь. Дурных шуток князь и сам не любил, и другим не прощал.

- Да, немца вернуть. Коли жив еще, - добавил князь мельком. - А сей шельмец...

Руслан, почуяв, что завоняло жареным, поспешил бухнуться перед Владимиром на колени.