Карен Симонян - До свидания, Натанаел !

- Я... я только тебя целовала...- чуть не сквозь слезы сказала Нвард.

- Хи-хи! - в точности как Рыжий Давид хихикнул я. - Так и поверил...

И в ту же минуту в ухе моем что-то хлопнуло. Вначале только услыхал треск, потом почувствовал, что горит щека.

Опешив, я столько времени стоял на улице, пока калитка наша снова не открылась.

Я увидел Нвард и ее отца - и бежать! Бежал долго, чтобы доктор Суренян, увидав меня, чего доброго, вдруг не спросил бы: "Тигран, ты не болен? Может, у тебя ангина? Ну-ка открой рот и скажи "а-а-а".

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Наш день сбивать масло. Письмо от Натанаела. В овраге.

Похитители. Иезуит Каро - хозяин своего слова.

Утро началось грохотом ведер и недовольным ворчанием отца, что вот, мол, двух сыновей имеет и оба, никуда не годятся. Дай волю, проспят до полудня. А полдень для отца - восемь утра, в крайнем случае - девять. И мать сегодня его не унимала, как делала это обычно. Сегодня она, видимо, тоже была бы не прочь, чтобы мы с Рубеном поднялись пораньше.

Я посмотрел на брата. Он уже проснулся.

- Сколько времени? - шепотом спросил я.

- Наверное, часа два ночи,- сказал он.

- Нет! Видишь, солнце уже взошло.

- А по мне еще только два часа ночи. Ух! Так спать хочется.

- Не выйдет. И не надейся, номер не пройдет.

- Я и не надеюсь...

- Встанем?

- Раз, два, три, - сосчитал Рубен, и так как считал он, и знал, что он скажет "три", то конечно же раньше меня откинул одеяло и соскочил с кровати. И тут же стал делать гимнастику.

Потом мы пошли умываться.

- Сейчас попьем таи[Т а н - молочнокислая сыворотка. ], ладно? - сказал Рубен.

- Ага...

Мама тщетно пыталась выкатить стиральную машину из коридора на балкон. Она все время забывала, что у машины осталось всего одно колесо.

- Подожди, мама! - Я подошел, приподнял машину за ручку и покатил ее туда, где стояли полнившиеся сливками большие миски...

В нашей округе семей двадцать, из тех, у кого есть коровы раз и навсегда сговорились сносить каждый день по очереди, то в один, то в другой дом, по ведру молока. Молоко это отстaивалось, с него снимали сливки и сбивали масло - сразу в большом количестве. Сегодня была наша очередь.

- Мармар-ази что-то не несет свое ведро! - недовольно сказала мама.- И всегда она опаздывает. А попробуй замешкайся, когда ее черед!

Мы с Рубеном перелили содержимое из мисок в стиральную машину, закрыли крышку, и отец торжественно нажал коричневую кнопку. Машина столь же торжественно начала гудеть. Отец сел на тахту и закурил. Всякий раз, включив стиральную, машину, он закуривал и начинал вспоминать свое детство. Вспоминал те блаженные дни, когда люди еще не знали, что такое стиральная машина. Масло сбивалось в пасти машины, а отец курил. Вот сейчас он прикроет глаза и начнет: "Маслобойка - это да".

- Маслобойка - это да! - сказал он, и я еле сдержался, чтобы не засмеяться.- И масло из маслобойки совсем другое на вкус... А тан какой!.. И кто только выдумал эту проклятую машину! В городе, она, конечно, к делу. Люди покупают одну машину, ставят себе в доме и стирают. А бедный крестьянин должен купить целых две. Одну для стирки, а другую масло сбивать. И масло не масло, и тан не тан...- Отец сетовал, а машина знай гудела, иногда пофыркивая сливками из-под крышки.- В маслобойке, бывало, сбиваешь, никаких тебе брызг,- брюзжал отец.

- Надо крышку немного прижать, тогда не будет брызгать,- заметил я.

- Все одно! - сдув пепел на пол, сказал отец. - Ну-ка глянь, ле готово ли масло?

Я выключил машиду и открыл крышку. Желтоватое масло кусками плавало в белой жидкости. Тан, пенясь, полился в кастрюлю, а в машине осталось только масло.

Рубен принес из кухни полную миску меда и свежеиспеченного хлеба. И пока вновь запущенная машина опять мерно гудела, мы с братом стали уплетать хлеб с маслом и медом и запивали таном.

- Смотрите после тана воды не пейте, - предупредила мама, зная нашу привычку.

- Какой это тан! - пробурчал отец.- Кислая вода...

- Не нравится, не пей,- сказала мама.- Если бы я спину сломала за маслобойкой, тогда тебе тан показался бы вкусным, не правда ли?

- Ну ладно, ладно,-отступился отец.-Тигран, кто-то стучит.

Я побежал к воротам, открыл и увидел Рыжего Давида.

- Чего тебе надо? - сердито спросил я.

- Доброе утро, Тигран! Это тебе! - И он протянул мне конверт.

- Отнесешь обратно! - сказал я.-Отнесешь и скажешь, что больше не хочу иметь никакого дела с пиратами. Все. Понял?

- Это не они, это Нат тебе прислал,- сказал Рыжий Давид. - Велел бегом к тебе бежать. Наверное, очень важное. Я так спешил... Видишь, даже запыхался.