Майк Резник - Пифия

— Лезь туда, — приказал он, красноречивым жестом подкрепляя команду.

Однако голубой дьявол стоял неподвижно, недоумевающе глядя на человека.

— У меня нет времени! Ну, двигай!

Голубой дьявол продолжал стоять на месте. Индеец схватил его за руку и потащил к кладовке. Голубой дьявол другой рукой тут же схватил его за горло.

Индеец пнул его носком ботинка по коленной чашечке, а затем обрушил рукоять пистолета на голову. Тот рухнул как подкошенный. Даже не удостоверившись, мертв голубой дьявол или нет, Индеец затащил тело в кладовку и захлопнул дверь. На двери был компьютерный замок, и Индеец прицелился в него, намереваясь сжечь механизм, но, когда нажал спусковой крючок, выстрела не последовало.

Озадаченный и встревоженный, Индеец внимательно осмотрел пистолет и обнаружил, что, ударив голубого дьявола, он каким-то образом повредил оружие. Индеец выругался и забросил пистолет в первый же ящик. Потом, вспомнив, что с того момента, как из кухни вышел дьявол с подносом, прошло не меньше минуты, он кинулся к двери из кухни.

Коридор, в который он попал, был относительно прямым, потом постепенно стал расширяться, наконец превратившись в нечто похожее на зал, после чего резко поворачивал. Индеец подошел к углу и осторожно выглянул. Пятеро вооруженных голубых дьяволов охраняли какую-то большую дверь.

— Это наверняка здесь, — пробормотал он про себя.

Он подождал минуту, потом другую, рассчитывая, что голубой дьявол с подносом выйдет из охраняемой комнаты, но тот так и не появился. Конечно, он мог просто передать поднос кому-то из охранников и уйти обратно другим коридором, рассудил Индеец. Отсюда уходило несколько коридоров в разные стороны, поэтому оценить ситуацию точно он не мог. К тому же эти пятеро могли охранять и другое помещение, а совсем не комнату, в которой заперта Пифия, хотя в этом Индеец сомневался. В любом случае, чтобы двинуться дальше, ему пришлось бы напасть на них. С другой стороны, на всем своем пути он не встретил никакой охраны. Голубые дьяволы не охраняли даже комнату с компьютерами. Поэтому скорее всего перед Индейцем сейчас была нужная дверь: только Пифию стали бы так охранять..

Индеец понял, ощутив небывалый подъем, что наступил момент проверить собственную тактику.

Он проверил парализатор, затем вытащил из кармана семена альфанеллы, которые для него достал Бруссар, положил их в рот и стал жевать.

— Они уже здесь, — объявила Пифия, отсутствующим взглядом глядя куда-то в пустоту.

— Оба? — поинтересовался Айсберг.

— Да. — Она повернулась к нему и улыбнулась. — Скоро все решится.

— И я полагаю, что я сам — часть твоего плана?

— При некоторых обстоятельствах — да. При других — нет.

— И что, по-твоему, я должен делать? Она, казалось, наслаждается ситуацией.

— Ни в одном из вариантов будущего я не отвечаю на твой вопрос.

Айсберг вытащил из кармана маленькую сигару.

— Ты не будешь против, если я закурю? — спросил он.

— Буду, — коротко откликнулась она.

— Ну что ж, это твои проблемы, — бросил он, закуривая.

— Ну вот, — с улыбкой сказала Пенелопа, — ты хоть в чем-то сумел мне противостоять. Ты чувствуешь себя от этого лучше?

— Не особенно.

— А должен бы, знаешь ли.

— Возможно, — пожал плечами Айсберг.

— А ты знаешь, что за всю мою жизнь я встретила единственного человека, которого действительно боялась?

— Да? И кого же?

— Тебя.

— Ты мне льстишь.

— Это было давно, — произнесла Пифия. — Теперь я смотрю на тебя, но никакого страха больше не испытываю. — Она снова пристально посмотрела на него, наконец полностью сосредоточившись на настоящем. — Единственное, что я испытываю к тебе, — это презрение.

— Не ненависть? — спросил он. Она покачала головой.

— Чтобы ненавидеть, надо уважать человека. Если не его самого, то по крайней мере уважать в нем то зло, которое он способен тебе причинить.

— Ты считаешь меня безвредным?

— Да. — Она помолчала, а затем продолжила: — Даже с тем зарядом взрывчатки, который заложен в твой протез, ты все равно не способен причинить мне вред.

— Ты и об этом знаешь?

— Я знаю все, — ответила она просто. — Разве я не Пифия?

— Ты Пифия, запертая в силовом поле, — заметил Айсберг. — Как ты сможешь меня остановить, если я решу сейчас взорвать заряд?

— Ты — пожилой человек, Айсберг, и твое сердце пережило за долгую жизнь множество нагрузок. Если ты попытаешься включить детонатор, то почувствуешь нестерпимую боль в груди, твое сердце разорвется, и ты умрешь. — Она внимательно посмотрела на Айсберга. — Уже сейчас оно бьется учащенно, уже сейчас оно перегоняет слишком много крови по сосудам, и давление поднимается, скоро оно станет угрожающим. Во множестве вариантов будущего ты ничего не почувствуешь до самого последнего момента, когда твое сердце откажет. Но, — она сделала два шага в сторону, — в одном из этих будущих, там, где я стою немного правее, приступ боли предупредит тебя об этом. Ну что, чувствуешь?