Майк Резник - Прорицательница

Люк распахнулся сам, как только они оказались в поле чувствительности сенсора корабля, и один за другим они забрались внутрь. Здесь было гораздо просторнее по сравнению с кораблем Черепахи Квази, и, что самое главное, этот корабль был предназначен для людей. В нем, кроме рубки, оказалось еще четыре помещения: хорошо оснащенный камбуз, две спальные каюты и запертый грузовой отсек.

— Система управления мне незнакома, — объявил Черепаха Квази, изучив оснащение рубки. — К тому же, хоть я и говорю на языке Земли, читать я почти не умею.

— Никаких проблем, — сказала Мышка, проходя мимо него в рубку и уверенно усаживаясь в кресло пилота. — У этого компьютера модуль Горшена Бломберга. Нам только надо сказать, чего мы хотим, а он сам все сделает. — Она повернулась к своим спутникам. — Пристегнитесь.

Меньше чем через минуту они взлетели, а еще через десять минут корабельный компьютер объявил, что готов покинуть орбиту и перейти на сверхсветовую скорость.

— Время решать, — сказала Мышка. — Мне надо указать направление навигационному компьютеру.

— Прорицательница? — спросил Черепаха Квази, поворачиваясь к Пенелопе и ожидая ее решения.

— Я не знаю, как он называется, — сказала Пенелопа.

Мышка вывела на экран компьютера голографическое изображение Внутренней Границы.

— Так, — объявила она. — Вот это Летнее Злато, вот это МакКаллистер, а вон там Последний Шанс.

Девочка долго изучала изображение, наконец она протянула руку и ткнула пальцем в одинокую звезду.

— Сюда, — сказала она.

Мышка быстро ввела в навигационный компьютер команду лечь на необходимый курс и выдать описание звезды.

— Куда мы направляемся? — спросил Черепаха Квази.

— Звезда называется Лучник 26, — ответила Мышка.

— Любопытное название.

Мышка сощурилась, вглядываясь в текст.

— Это была двадцать шестая звездная система, описанная пионером Мильтоном Лучником три тысячи двести лет назад. Третья из пяти планет была колонизована в двести восемьдесят восьмом году галактической эры и сначала называлась Ван дер Гельт III, по имени человека, который финансировал экспедицию.

— Сначала? — спросил Черепаха Квази. — Значит, название изменилось?

Мышка кивнула.

— Все жители колонии были вырезаны маньяком по имени Конрад Бланд в триста сорок первом году галактической эры, с тех пор она носит нынешнее название: Гавань Смерти.

— Проживает ли кто-нибудь там в настоящее время? — спросил Черепаха.

— Посмотрим, — сказала Мышка, возвращаясь к тексту. — Она оставалась покинутой в течение трех тысячелетий, но сейчас там пара сотен фермеров и небольшая религиозная секта, которая пытается построить свою собственную Утопию, по образу и подобию сельскохозяйственной коммуны тех времен, когда человечество еще жило на Земле. Я так поняла, что сама по себе планета довольно живописна, и большинство домов спроектировано в викторианском стиле Старой Земли. В тексте нет упоминания о центральном городе, но я полагаю, что должен быть, — Гавань Смерти находится так далеко от основных маршрутов, что картографы просто не в курсе последних событий.

У Черепахи Квази не было больше вопросов, так что Мышка переключила компьютер и, поднявшись из кресла, направилась к запертому отсеку.

— А теперь пора точно узнать, что за контрабанда у нас на борту, — сказала она.

Иножитель не выказал желания помочь, но Пенелопа с детским любопытством последовала за ней к двери отсека.

Мышка приказала компьютеру отпереть дверь. Тот попросил ввести пароль.

— Черт побери! — пробормотала Мышка. — Придется взламывать.

Она огляделась в поисках инструментов, нашла небольшой набор и провела следующие два часа, возясь с механизмом замка, и все это время горько сожалела о том, что Мерлин, для которого ни один замок не представлял препятствия, присоединился к оппозиции.

Наконец, когда она уже была почти готова признать себя побежденной, послышалось тихое попискивание, и дверца скользнула внутрь переборки. Мышка пригнулась и вошла в довольно низкий грузовой отсек.

— Ну и что вы на это скажете! — воскликнула она через минуту. — Четыре мешка семян альфанеллы.

— Что такое семена альфанеллы? — спросила Пенелопа.

— Галлюциногенный наркотик. Запрещены законом по всей Республике и практически на всех планетах Границы.

— Какой, ты сказала, наркотик?

— Галлюциногенный, — повторила Мышка. — Когда жуешь семечко, то впадаешь в транс и видишь всякие причудливые картинки. Чаще всего такой эксперимент кончается смертью… но если выживаешь в первый раз, то всю оставшуюся жизнь не сможешь без этих семян жить. Можешь забыть о еде, перестать спать; все, чем ты занимаешься, — это ищешь еще семян.