Георгий Гуревич - Тополь стремительный

"Шутка ли! Знаменитый московский ученый самолично написал письмо нашему классу. Нам поручен важный научный опыт. Уже идет посылка с драгоценными, редкостными растениями!"

Письмо Кондратенкова обсуждалось на классном собрании пятого класса "В". Шесть черенков быстрорастущих решили распределить между отличницами. Один достался Вере, один — Тоне Каблуковой, один — Гале Минц, один Марусе Данченко, один — Лиде Григорьевой, а последний — Кате Маловой и Кате Алексеевой, один на двоих.

И как только пришла посылка, весь класс вышел в поле, и к пионерскому участку было добавлено шесть тополей.

С той поры каждый месяц — пятого числа и никогда не позже чем шестого — на имя Андрея Ивановича Кондратенкова приходило письмо, написанное все тем же круглым, крупным и на редкость разборчивым почерком.

"Дорогой Андрюша! Пишет тебе по поручению девочек пятого класса "В" Вера Дмитриева. Я живу хорошо. Папа и мама кланяются твоему папе. Передай ему, пожалуйста…"

И дальше следовал подробнейший отчет о том, как растут тополя.

Иногда Андрюша, по поручению своего отца, отвечал на эти письма. А однажды Иван Тарасович сам взялся за перо. Он предложил своим аккуратным сотрудницам поставить опыты по ускоренному черенкованию, когда деревья станут старше. Теперь оставалось ожидать, чтобы питомцы подросли скорее.

Девочки следили за посадками всемером. По понедельникам дежурной была Вера, по вторникам — Тоня и так далее до субботы, принадлежавшей обеим Катям. А по воскресеньям они приходили все вместе, иногда даже с учительницей Марией Евгеньевной.

Еще издалека они видели на склоне холма, среди нежной зелени прорастающих посадок, тоненькие хлыстики быстрорастущих и взапуски бежали к своим питомцам, чтобы измерить, сколько прибавили они за неделю.

— У меня ровно двадцать два сантиметра!

— А у меня на три миллиметра больше!

— А ну-ка, покажи… Мария Евгеньевна, это нечестно: она приминает землю линейкой.

Мерили с азартом, со спорами, проверяли, зарисовыва_ли, а потом Вера заносила все цифры в специально купленную тетрадку с золотым обрезом, на первой странице которой среди переводных картинок красовалась разукрашенная цветными карандашами надпись: "Агротехнический дневник пятого класса "В". Наблюдатели: В. Дмитриева, Т. Каблукова…" — все семеро столбиком.

Раньше всех зазеленел и потянулся вверх тополь Гали Минц. Потом его начал догонять, сровнялся и вышел вперед Маруснн тополь. Деревцо Тони было ростом невелико, зато лучше всех кустилось. А две Кати заметно отстали от подруг. Тезки были в полном отчаянии и готовы были тянуть свой стебель руками, чтобы он догонял товарищей.

Потом наступили каникулы. Кое-кто из девочек уехал на юг, другие — в деревню. И Веру родители хотели отправить к бабушке на Волгу, но староста пятого "В" категорически воспротивилась. Поспорив немного, папа с мамой согласились. Ведь они тоже гордились, что их дочь состоит в переписке с московским ученым.

Здесь-то и вмешались в дело зайцы.

Однажды часов в девять yтра Вера отправилась на пионерский участок с "Агротехническим дневником" и простыней (простыня натягивалась на кольях, чтобы затемнять растения в полдневные часы). С утра был туман; обрывки его еще не растаяли в высоте, и солнце, расплываясь в капельках влаги, насыщало воздух сверкающим золотом.

На небо больно было смотреть — так оно сияло. Вера долго не могла различить грядку быстрорастущих.

Все ближе и ближе подходила она. Вот угловой столбик, вот полоса, отведенная яблоням, и пологий склон с дубовыми гнездами. А где же тополя? Не могла же oнa заблудиться!

Вера не сразу поняла, что она не заблудилась. Место было именно то, но опытного гнезда на нем не существовало. Вместо стройных стеблей с бархатистыми листьями на земле лежали какие-то ободранные объедки, лохмотья сорванной коры, обрывки листьев.

Онемевшая Вера, опустив руки, глядела на страшное разрушение. Шорох за спиной заставил ее оглянуться.

И девочка увидела шагах в двадцати серого зайца, поджарого, с растрепанной, взъерошенной шерстью. Пригнув к себе лапами молодую яблоньку, косой с аппетитом обдирал кору. Заметив девочку, он остановился, вопросительно поднял ухо и вдруг, ощерив зубы, словно усмехнувшись, неторопливо скакнул в сторону.

Если бы собрать все слезы, которые пролили две Кати над своим погибшим питомцем, наверное хватило бы на поливку десяти гнезд. Мстительная Тоня Каблукова составила сложный план, как приманить на пионерский участок волка, чтобы "зайцев глотал живьем". Верочка не плакала и не злилась — Верочка винила себя, и это было гораздо тяжелее.