Уилбур Смит - Охотники за алмазами

Чувствуя отвращение к собственному предательству, он принялся в свете разума рассматривать мотивы и действия Старика.

Почему Старик послал Майкла Шапиро, чтобы привезти Джонни из пустыни?

- Он хочет, чтобы ты был в Кейптауне, Джонни. Бенедикт не справляется. Старик поручил ему лондонскую контору, это форма изгнания. Ты должен будешь руководить компанией, - объяснял Майкл. - Трейси не у дел. Она с мужем тоже в Лондоне. Я думаю, Старик считает, что тебе теперь можно появиться в Кейптауне.

Майкл видел неприкрытую радость Джонни и медленно продолжал.

- Возможно, я говорю необдуманно. Мистер Ван дер Бил - странный человек. Он не похож на других. Я знаю, что ты к нему испытываешь, я наблюдал за тобой все это время, ты знаешь. Но послушай, Джонни, теперь ты можешь отправиться куда угодно. Многие другие компании предоставили бы тебе работу... - он увидел выражение лица Джонни и тут же остановился. Ну, ладно, Джонни. Забудь, что я об этом говорил. Я так сказал только потому, что ты мне нравишься.

Вспоминая этот эпизод, Джонни понимал, что в предупреждении Майкла был смысл. Разумеется, теперь он генеральный управляющий "Ван дер Бил Дайамондз", но ближе к Старику он не стал. Он жил рядом с горой, но она по-прежнему была недоступна, и он не смог подняться даже на самые нижние склоны.

В городе он оказался таким же одиноким, как в пустыне, и попался в сети первой же привлекательной женщины, которая им заинтересовалась.

Руби Гранж, высокая и стройная, с волосами цвета, который в алмазе называют "секондкейп", как солнечный свет в бокале шампанского.

Теперь он дивился собственной наивности. Как он мог так заблуждаться, так легко попасть в ее сети? После свадьбы она раскрылась, обнаружив холодно расчетливую жадность, непреодолимое стремление к материальному благополучию и полную поглощенность самой собой - Джонни даже вначале не мог в это поверить. Месяцами боролся он с этим пониманием, пока больше уже не мог отрицать и с отчаянием смотрел на пустое эгоистичное мелкое существо, на котором женился.

Он отошел от нее и всю свою энергию направил на работу в компании.

Это стало его жизнью, и тут же он понял, что это тоже пустая раковина, и опустошила ее рука Старика.

Впервые в жизни ему пришла в голову мысль, что все это - тщательно рассчитанная и садистская месть за невинный проступок подростка.

И как будто найдя спасение от этих ужасных мыслей, он заснул в кресле, и стакан выпал из его руки.

Якобус Исаак Ван дер Бил сидел в кожаном кресле перед рентгеновским аппаратом. Страх опустошил его лицо, оставив на нем трещины и провалы; оно было едва узнаваемо под сверкающей белой гривой.

Страх был и в его глазах, он шевелился в их глубине, как скользкое водное животное в бледно-голубом пруду. Со страхом, от которого стыли и немели члены, он смотрел на туманное изображение на экране.

Специалист говорил негромко, бесстрастно, как будто обращался с лекцией к аудитории.

- ...охватывая щитовидную железу вот здесь и распространяясь вдоль трахеи.

Конец золотого карандаша указывал на призрачные очертания на экране. Старик с усилием глотнул. Казалось, пока он слушал, опухоль разбухла в его горле, голос его звучал хрипло.

- Операцию будут делать? - спросил он, и специалист прервал свое объяснение. Он взглянул на сидевшего за столом хирурга. Они обменялись виноватыми взглядами, как заговорщики.

Старик повернулся в кресле лицом к хирургу.

- Ну? - хрипло спросил он.

- Нет, - хирург виновато покачал головой. - Слишком поздно. Если бы только вы...

- Сколько? - прервал Старик его объяснения.

- Не больше шести месяцев.

- Вы уверены?

- Да.

Старик опустил подбородок на грудь и закрыл глаза. В комнате наступило полное молчание, врачи смотрели с профессиональной жалостью и интересом, как он принимает собственный смертный приговор.

Наконец Старик открыл глаза и медленно встал. Он пытался улыбнуться, но губы не слушались его.

- Спасибо, джентльмены, - прохрипел он своим новым грубым голосом. Прошу прощения. Мне предстоит многое организовать.

Он спустился к входу, где его ждал "роллс". Шел он медленно, волоча ноги, и шофер быстро вышел ему настречу, но Старик отбросил его протянутые руки и сел на заднее сидение.

Майкл Шапиро ждал в кабинете его большого дома. Он сразу заметил перемену и вскочил со стула. Старик стоял у входа, тело его, казалось, съежилось.

- Шесть месяцев, - сказал он. - Они дали мне шесть месяцев. - Он подошел к столу и сел в кресло.