Роберт Сойер - Мнемоскан

Ракушка в жизни никогда никого не кусала, но сейчас она укусила меня. На мне была рубашка с коротким рукавом; она сомкнула челюсти на моём голом предплечье и дёрнула головой назад, выдирая кусок пластикожи и обнажая оптоволоконные нервы, эластичные тяжи мышц и голубоватую металлическую арматуру внутри. Она присела на задние лапы и обнюхала кусок пластика, потом развернулась и, скуля, убежала по лестнице обратно наверх.

Моё сердце не забилось чаще — потому что у меня не было сердца. Дыхание не перехватило — потому что я не дышал. В глазах не защипало — я не умел плакать. Я просто стоял там, ничего не делая, лишь медленно качая головой, и чувствовал себя брошенным и одиноким.

Похожий на паука лунный корабль совершил посадку у небольшой группы зеркальных куполов неподалёку от кратера Аристарх. После трёх дней невесомости иметь хоть какой-нибудь вес казалось невыносимым, хотя сила тяжести здесь была весьма умеренной, вшестеро меньше, чем на Земле.

Сотрудник «Иммортекс» очень правильно сделал, предупредив нас; станция была чисто утилитарной, если не сказать больше — мы словно очутились на подводной лодке. К сожалению, нам предстояло провести здесь три дня, проходя процедуры обеззараживания. При наличии сотен потенциальных точек отправления с Земли и всего одной возможной точки прибытия на Луну было разумно держать оборудование для деконтаминации именно здесь, а не на Земле.

Это была первая постоянно действующая база на Луне. Изначально её построили китайцы, и множество надписей и табличек и до сих пор были на китайском, но сейчас базой управлял международный консорциум. Официально она называлась «ЛС-1» — «Лунная Станция-1» — но в честь прибывающих иммигрантов кто-то установил большой щит с надписью «Остров Эл-Эс» [10] Имеется в виду Эллис — остров в Нью-Йоркской бухте, на котором в первой половине XX века располагались иммиграционные службы США, и через который попала в страну значительная часть американских иммигрантов тех лет. — каламбур, о смысле которого я догадался лишь через пару секунд.

И я действительно был иммигрантом: этот мир, этот безвоздушный пыльный шар станет моим домом на всю оставшуюся мне жизнь — долгую или короткую. Конечно, здесь, на Луне, сосуды в моём мозгу будут подвергаться меньшим нагрузкам, так что я, вероятно, протяну дольше, чем если остался бы на Земле.

Может быть. В любом случае, доктора Верхнего Эдема будут точно знать, что делать, если со мной случится… инцидент . Завещание о жизни, которые я составил на этот случай, является частью контракта, а контракт положено соблюдать.

— Пассажиров «Иммортекс», — произнёс голос через интерком, — просим пройти на деконтаминацию.

Я вприпрыжку двинулся вдоль по коридору, хотя на душе у меня было совсем не весело.

Я — мнемоскан, загруженное сознание, скопированная личность, и всё же, несмотря на малочисленность внешних индикаторов моего внутреннего психического состояния, я по-прежнему весьма и весьма материален.

Веками находились люди, утверждавшие, что помнят, как их дух покидал тело. Но что такое разум, разлученный с телом? Что запись образованных моими нейронами узоров станет делать без тела, которое даст им форму?

Я всегда скептически относился к рассказам о внетелесном опыте, о том, как вы глядите сверху на собственное тело. В конце концов, чем вы в таком положении глядите? Точно не глазами — они-то часть вашего тела. Может ли внетелесная сущность что-либо ощущать? Чтобы зарегистрировать фотоны, нужно их чем-то остановить — сетчаткой, чтобы увидеть свет, кожей, чтобы ощутить тепло. Бестелесный дух не может видеть.

Но даже если он и имеет какие-то чувства, то никто и никогда не рассказывал ни о чём, кроме обычного зрения во время нахождения вне тела. Они видят мир вокруг себя таким же, каким всегда его видели, только под другим углом. Они не видят инфракрасные лучи; не видят ультрафиолет — зрение без глаз оказывается совершенно таким же, как зрение с глазами. Но если глаза не являются необходимой частью зрения, то почему, если их выколоть — или просто прикрыть чем-нибудь — то это всегда непременно приводит к потере зрения? А если внетелесная перцепция чисто случайно совпадает с тем, что может видеть обычный человеческий глаз, то почему дальтоники вроде меня никогда не рассказывали о том, как видели мир в новых, прежде не виданных оттенках, когда оказывались вне тела?