Роберт Сойер - Мнемоскан

— Именно так, — согласился я.

— Но, знаете, убеждения людей всё-таки могут меняться со временем. Давно доказано, что люди с возрастом становятся более политически консервативными — со мной, правда, этого не произошло, слава тебе, Господи. Когда я узнала, каких политических взглядов придерживается Том Селлек, я пришла в ужас.

— Кто такой Том Селлек?

— Вздох, — сказала Карен. По-видимому, она ещё не научилась производить этот звук. — Это один потрясающе красивый актёр; играл в «Частном детективе Магнуме». Когда я была подростком, постер с ним висел у меня над кроватью.

— Я думал, у вас был постер с этим… как его? Который Супермен.

Карен ухмыльнулась.

— И с ним тоже.

Мы не обращали внимания на телевизор, но сейчас там как раз начались спортивные новости.

— О-о-о-о! — сказала Карен. — «Янки» выиграли. Великолепно!

— Любите бейсбол? — сказал я, чувствуя, что в этот раз мои брови приподнялись — при этом я ясно ощутил какой-то рывок. Надо будет сказать Портеру, чтобы он сточил выступ, за который они там зацепляются.

— Ещё как!

— Я тоже. Когда был маленький, хотел быть питчером. С этим не срослось, но…

— Вы, наверное, болеете за «Блю Джейз»?

Я улыбнулся.

— За кого же ещё?

— Я помню, как они выиграли две Мировые серии подряд.

— Правда?

— Ага. Мы с Дароном тогда только поженились. Мы с ним каждый год смотрели Мировую серию. Тазики попкорна, вёдра газировки, все дела.

— И как это было в те два раза, когда побеждал Торонто? Как люди реагировали?

Вставало солнце; его свет начал проникать в окна.

Карен усмехнулась.

— А я вам сейчас расскажу…

Мы пересели с космоплана на лунный корабль — металлического арахнида, предназначенного исключительно для полётов в вакууме. У меня был отдельный спальный отсек, наподобие тех отелей-гробов в Токио. Когда я выбирался из него, то наслаждался невесомостью, хотя Квентин продолжал донимать меня рассказами о лунобусах и других интересных только ему вещах. Если бы он хотя бы бейсболом увлекался…

— Итак, запомните, — объявил нам один из сотрудников «Иммортекс» на третье утро нашего путешествия, — лунная база, где мы собираемся совершить посадку — это не Верхний Эдем. Это частная международная научно-исследовательская и конструкторская лаборатория. Она построена не для туристов, и на ней нет никаких особых удобств — так что не расстраивайтесь раньше времени. Обещаю, что Верхний Эдем понравится вам несравнимо больше.

Я слушал и думал о том, что Верхнему Эдему и правда лучше бы оказаться получше. Конечно, я поучаствовал в виртуальном туре и прочёл все материалы. Но я буду скучать… — чёрт, да я уже скучаю — по Ракушке, по Ребекке, по маме, по…

И да, по отцу тоже. Я думал, он для меня обуза, думал, что я буду рад свалить заботы о нём на другого меня, но оказалось, что меня очень печалит мысль о том, что я никогда больше его не увижу.

Слёзы в невесомости повисают в воздухе. Вот что самое удивительное.

Я встретился с доктором Портером, чтобы обсудить свою проблему с выбалтыванием мыслей, которые я собирался держать при себе.

— А, да, — сказал он, кивая. — Видел такое раньше. Я кое-что отрегулирую, но это довольно тонкая проблема интерфейса между умом и телом.

— Вы должны это починить. Пока сам я не решу что-то сделать, ничего не должно происходить.

— О, — сказал Портер, и его брови ликующе взмыли вверх, — но люди так не работают — даже натуральные, биологические. Никто из нас не инициирует своих действий сознательно.

Я покачал головой.

— Я изучал философию, док. Я не готов отказаться от понятия свободной воли. Отказываюсь верить, что я живу в детерминированной вселенной.

— О, конечно, — ответил Портер. — Я совсем не это имел в виду. Скажем, вы входите в комнату, видите в ней кого-то знакомого и решаете протянуть ему руку для приветствия. Конечно, ваша рука не поднимется немедленно; ведь сперва что-то должно случиться у вас в мозгу, верно? И это «что-то» — электрические изменения в мозгу, которые предшествуют преднамеренному действию — называется потенциалом готовности. Так вот, в биологическом мозгу потенциал готовности наступает за 550 миллисекунд — чуть больше половины секунды — до того, как ваша рука начинает двигаться. На самом деле неважно, какое именно преднамеренное действие вы совершаете: потенциал готовности в мозгу наступает за 550 миллисекунд до начала моторных реакций. Пока понятно?