Ли Киллоу: Сад Сирен

— Я думаю, — произнес я дрожащим голосом, — что больше всего Вам подойдет колокольный звон, тон середины звукового спектра — F над средним C. Какой цвет вам больше всего нравится?

— Голубой.

Я дотронулся до селектора:

— Ли, мне нужен голубой F в пузырьке и поселенец.

Пока мы его ждали, я назначил цену и объяснил, как заботиться о кристалле. Неземные жители, они изменяют нашу среду лишь на короткое время. Их носят в пузырьке, защищающем от воздействия атмосферы и перепада температур, или помещают в питательный раствор.

Неудобство содержания живых кристаллов заключается в том, что они в конце концов умирают. Питательная среда ненадолго продлевает их жизнь. Я пояснил Лорне, что я или Ли раз в две недели выезжаем на обслуживание стационарных кристаллов и сообщим ей, когда нужно будет заменить кристалл на свежий.

Пока она расплачивалась, вошел Ли, держа в одной руке жилище и защитную коробку в другой. Из коробки доносился приглушенное пение.

Глаза Лорны приобрели золотистый оттенок:

— Можно мне посмотреть?

Ли открыл коробку. Вибрирующий кобальтово-голубой кристалл был упакован в лед. Он пел, когда она рассматривала его. Потом голос задрожал и затух. Через несколько секунд звук возобновился.

— Замечательно, — выдохнула Лорна.

Ли закрыл коробку и передал ей, объяснив в цветастых выражениях, что отнесет постоянный кристалл с жилищем в машину.

Она подняла глаза:

— До свидания. Большое спасибо.

Я обрел чувство реальности, когда вернулся Ли с высоко поднятыми бровями.

— Это — самая прекрасная женщина, когда-либо посещавшая Гэйтсайд, — пробормотал я.

— Во всяком случае, нечто экстраординарное, — согласился он.

В противоположность общественному мнению Ли ценил красивую женщину менее, чем нового мужчину. Дам он рассматривал как ценное произведение искусства, не живое, но прекрасное. Впрочем его бесстрастность развила способность глубоко проникать в людские души.

— Не позволяй этому новому явлению злоупотребить твоим вниманием в ущерб другим клиентам, — улыбнулся он. Его слишком ясное представление обо мне доставляло порой массу неудобств.

Я повторил про себя предостережение Ли несколько раз, но это не помогло — ее глаза преследовали меня: ночью во сне и днем среди мерцающих кристаллов в вивариуме. Я даже согласился исполнять обязанности Ли, когда настал день обслуживать ее поселенца.

Очарование первой встречи не покидало меня. И вот в один прекрасный день загорелся красный свет сигнальной лампочки, предупреждающий, что кто-то вошел в контору. Из-за шума в вивариуме и наших шлемов мы ничего не слышим, поэтому провели световую сигнализацию. Дело в том, что пение Сирен принято лишь в определенной модуляции. Звучание полного спектра популяции кристаллов может разрушить человеческую барабанную перепонку. Семь участников пятой Внешней Экспедиции вернулись абсолютно глухими.

Я оставил Ли наблюдать за лежбищем вибрантов и вышел встретить клиента.

Это была Лорна. Глаза были печальны, она протянула пластиковую коробку.

— Он умер, — прошептала она тоном обиженного ребенка.

Я открыл коробку. Сирену невозможно было узнать. Она лежала молча, цвет изменился на грязно-серый, края покорежились и обуглились. Мертвые кристаллы — неприятное зрелище, особенно те, что сгорели в нашей атмосфере.

— Что случилось? — спросил я.

— Я показывала его подруге, потом вышла из комнаты. Подруга хотела рассмотреть его получше и вынула из жилища. Когда звук изменился, она испугалась, положила его обратно и больше уже не трогала. К моему приходу он стал таким.

В ее глазах стоял зеленый туман.

— Он скрипел, — прошептала она. — Это был кошмарный звук, как хрипы предсмертной агонии.

Я слышал этот звук. Человеческий голос не в состоянии передать его ужас.

— Им больно?

— Никто не знает. Может быть, это просто механический эффект: под влиянием температуры повышается частота и звук становится похожим на скрежет.

— Он кричал, как от боли. Я услышала его даже с другого конца дома.

— Как ваша подруга? С ней все в порядке? В таких случаях частоты, вырабатываемые кристаллом, могут плохо подействовать.

Она задумчиво посмотрела на меня. Потом, произнося каждое слово раздельно, сказала:

— У нее заболела голова… и зеркало треснуло.

Перевела взгляд на камень в коробке:

— Что Вы сделаете с ним?

— Он все еще хороший генетический материал. Его можно скормить грейзерам в питомнике.