Кир Булычев - Операция «Гадюка»

В тумане по пояс шагали две фигурки — химики Берии.

— Не спеши, — сказала Вера, — если мы тоже пойдем по открытому месту, есть опасность, что они нас увидят. Давай подождем. Эта дорога тупиковая — им некуда идти за Зиханы-2.

— Я посижу? — спросил Егор.

Ноги страшно устали, просто отваливались. Тошнило.

— Тебе наш воздух вреден? — спросила Вера.

— Это и мой воздух, — обиделся Егор.

— Ладно, тогда объясни. И поверь, что моя голова устроена нормально, в смысле я могу переваривать любую сумасшедшую информацию. Я к этому готова. Я, кстати, два месяца в Чечне в плену была, без света и в наушниках.

Егор смотрел, как две фигурки агентов вдруг разом исчезли.

— Смотри…

— Я думаю, что если ты устал, то они устали втрое, — сказала Вера. — Ты молодой, а они пожилые. Они тоже уселись.

Она была права. Когда туман развеялся, из-за куста на опушке, за которым скрывались Егор с Верой, стало видно, что один из агентов сидит, а второй лежит на земле.

От травы и листьев шли различные запахи, Егор отвык от них, и его мутило еще больше.

— Если тебе не очень плохо, — попросила Вера, — ты расскажи мне, что можешь, а то потом времени не окажется.

— Тогда слушай, — сказал Егор, он решил быть с ней откровенным. Ведь подписки он никому не давал, и чем больше Вера будет знать, тем больше можно ей доверять. Так он чувствовал.

При утреннем свете он смог наконец разглядеть настоящую Веру.

Широкоскулая, с тяжелыми веками и низким широким лбом… лицо из былины. Глаза рыжие, в зелень. Широкие плечи, но грудь совсем маленькая… глаза выхватывали детали тела, лица, но общее пока ускользало.

Поглядывая на поле, не ожили ли там шахматисты, Егор поведал Вере вкратце о Нижнем мире, о том, как в него попадают люди, и даже смог — за те же десять минут — рассказать о Берии и консулах, о борьбе среди них и о том, как они замыслили уничтожить Верхний мир, прежде чем он поглотит их.

— Но для этого надо быть… не людьми! — воскликнула Вера.

Спохватилась и поправилась:

— Я не хотела тебя обидеть.

— Я там не один, — сказал Егор. — Я там с девушкой, мы вместе туда попали.

— Это романтично, — сказала Вера. — Между вами есть что-то? Вы любите друг друга?

— К сожалению, там можно любить… только платонически. У людей изменяется состав крови, мы становимся, как лягушки, холоднокровными.

— А когда ты вернешься?

— Еще не знаю. Доктор Леонид Моисеевич работает над вакциной. Пока он говорит, что мы сможем пробыть здесь три дня или меньше…

— А потом?

— А потом помрем… — Судорога скрутила Егора. Чуть не вырвало. Он сказал с трудом: — Может, вакцина действует меньше. Ее же не проверяли на мышах…

— Они поднимаются, — сказала Вера.

Как он мог считать ее бомжихой? Более подтянутого, трезвого, четкого человека и придумать трудно.

— Пошли, — сказал Егор, не двигаясь с места.

— Может, тебе полежать? Я сама пойду дальше.

Егор поднялся. Его повело, и он схватился за ствол березки.

Шахматисты брели к лесу, над которым небо розовело, готовясь к восходу солнца.

Даже издали было видно, что чувствуют они себя погано: их пошатывало, порой один уходил вперед, второй останавливался…

Один за другим они скрылись в лесу.

— Далеко до Зихан? — спросил Егор, будто Вера должна была все знать.

— Я думаю, в этом лесу и прячется невинного вида поселок городского типа.

Они перешли поле, полагая, что вряд ли противники затаились, чтобы следить, не преследует ли их кто-нибудь.

Там асфальтированная дорожка расширилась, и в самом деле скоро по ее сторонам пошли коттеджи — поношенные, никому не нужные, те, что именовались раньше финскими домиками. Все они были покинуты, но не все обобраны — наверное, потому, что место это лежало в стороне от наезженных дорог, рядом расположился действующий военный полигон, да и добро, оставшееся после института, большой ценности не представляло. А может быть, у этого бывшего поселка была дурная репутация. Ведь люди из окрестных мест знают, чем занимались здешние химики.

Вера шла чуть впереди, она была легче в движениях.

Деревья разошлись, коттеджи уступили место двухэтажным домикам, также пустым.

Егору этот вид был привычен — он жил в пустом мире. Вера была подавленна.

Справа они увидели кирпичное здание, покрупнее других. По фасаду шли буквы:

КИНОТЕАТР «ОЗОН»

Заскрипела дверь.

— Вот они! — Вера остановилась.

— Только бы не обернулись.