Андрей Столяров - Изгнание беса

— Давай хотя бы превратимся, — попросила она. — Нас же узнают…

— Нет.

— Ненадолго, я тебе помогу…

— Помолчи.

Герда передернуло. Превратиться в зверя — спасибо.

Он прикрыл глаза. Должна быть зеленая калитка и за ней дом из белого кирпича. Песчаная дорожка. Занавески на окнах — в горошек. Придется искать. Плохо, что он с Кикиморой. Конечно, узнают. Если у нее глаза от зубов — во весь лоб — загибаются под волосы.

— Поправь очки, — сказал он.

Они спустились по улице. Воздух был сырой. Громко и часто капало. Нырнув, пролетел стриж. Яблони, важно блестя, перевешивали через дорогу тяжелые ветви. Кикимора отставала. Бормотала что-то про санаторий на юге. Есть такой санаторий. Рассказывал Галобан. Он там жил первое время. Далеко в пустыне. Надо идти на юг, а не бродить по поселкам, где их могут узнать каждую минуту… Заткнулась бы она со своим санаторием. Герд старался не слушать. Не пойдет он ни в какой санаторий. Хватит с него. И вообще… — Люди кончились, — говорил директор. Наступает эра одержимых. Чем скорее произойдет смена поколений, тем лучше… — Люди не кончились, — говорил Карл. — Мы имеем дело с сильными отклонениями. Изуродованный материал. Это не есть норма… — Мне смешно, — говорил директор, — кто из одержимых сохранил человеческий облик? Ты, я — еще десяток взрослых. Незавершенный метаморфоз — вот и все… — Люди только начинаются как люди, — говорил Карл. — Человек меняется, но остается человеком — приобретает новые качества… Не надо закрывать глаза, — говорил директор, — идеалом жабы является жаба, а не человек… — Но идеалом человека является человек, — говорил Карл. — Это и есть путь, по которому… — Ты имеешь в виду «железную дорогу»?.. — Да, я имею в виду «железную дорогу»… — Ах, глупости, — говорил директор. — Ты и сам в это не веришь. Жалкая благотворительность, спасут несколько одержимых… — Нет, это серьезные люди, они не очень образованные — правда, но суть они поняли: человек должен остаться человеком… — Ты их знаешь?.. — Да… — Ты очень рискуешь, Карл… — Только собой… — И главное, напрасно: либо люди, либо одержимые, третьего пути нет.

У низкого забора, опершись локтями о перекладину, прислонился человек — ботинками в луже. Безразлично жевал табак, сдвинув на лоб примятую шляпу. Он был небрит и заляпан грязью. Под широким поясом висел нож в чехле.

Когда они проходили, он сплюнул им в ноги янтарную струю.

Кикимора взяла Герда за руку.

— Не торопись ты, ничего страшного, — прошипел он. — Успокойся, пожалуйста… Ты так дрожишь, что любой дурак догадается.

— Он идет за нами.

Герд посмотрел, скосив глаза. Человек в шляпе как бы нехотя шагал вслед, оттопырив кулаками карманы широченных штанов. Ботинки его ощутимо чавкали.

— Он идет по своим делам, — напряженно сказал Герд. — Не бойся, мы ничем не отличаемся. Брат и сестра ищут работу — таких много…

Они свернули, и человек свернул за ними.

— Вот в-видишь, — сказала Кикимора. — Теперь мы п-попадемся…

— Помолчи!

Он втащил ее в узкий переулочек. Потом в другой, в третий. На продавленных тропинках стояла черная вода. Яблони смыкались, бросая тень. Рушились крупные, холодные капли. Они выбрались на улицу, стиснутую акациями. За кустами раздавалось мерное — чмок… чмок… Кикимора дрожала…

Герд вдруг увидел — зеленая калитка. И дом из белого кирпича. Горячо толкнуло сердце.

— Б-бежим сюда, — сказала Кикимора.

Калитка заскрипела неожиданно громко. На весь город. Во дворе женщина стирала в тазу. Увидела их — мыльными, красными руками взялась за щеки.

— Боже мой.

— Вы не дадите нам чего-нибудь поесть. Пожалуйста, — неловко сказал Герд. — Мы с сестрой идем из Маунт-Бейл, нас затопило.

Женщина молчала, переводя растерянные глаза с него на Кикимору.

— Чмок… чмок…

— Извините, — сказал Герд и повернулся, чтобы уйти.

— Куда вы? — шепотом сказала женщина. Оттолкнув его, закрыла калитку. Настороженно оглядела пустую улицу. — Пойдемте, — провела в дом, тщательно задернула окна. — Посидите здесь, только не выходите — упаси бог…

Загремела чем-то на кухне.

— Мне тут не нравится, — тихо сказала Кикимора.

— Можешь идти, куда хочешь, — сквозь зубы ответил Герд. — Что ты ко мне привязалась, я тебя не держу. — Сел и сморщился, взявшись за колено.

— Болит? — Кикимора положила на колено морщинистые, коричневые пальцы.

— Жаль, что я тогда сразу не посмотрела ногу: у тебя кровь так текла — я испугалась. Честное слово, я завтра сращу кость, я уже смогу…