Джек Вэнс - Глаза чужого мира. (Томск, 1991)

Кугель послушно поклонился. Никоню вытащил свой касп.

— А теперь давай сюда новый!

Кугель протянул ему стеклянный касп:

— А теперь поднеси к глазам сразу оба, чтобы ты мог полностью насладиться всей славой Чужого Мира!

— Да! Пусть будет так!

Никоню взял в руки оба каспа и поднес их к глазам. Кугель, ожидая, что он тут же свалится от неувязки, сунул руку в карман за шнурком, чтобы связать волшебника, но по Никоню не было заметно, чтобы он хоть в малой степени стал беспомощным.

Он наклонял голову то направо, то налево, глядя то туда, то сюда, и бормотал себе под нос нечто странное.

— Великолепно! Прекрасно! Изумительно! Превосходно! Чистое удовольствие!

Он отнял каспы от глаз и аккуратно положил их в ящичек. Кугель хмуро наблюдал за его действиями.

— Я очень доволен, — сказал Никоню, как-то странно дергая то руками, то ногами, чему Кугель удивлялся все больше и больше.

— Да, — продолжал Никоню, — ты выполнил мое поручение хорошо, и то ужасное оскорбление, которому ты меня подверг, можно считать забытым. Теперь все, что остается сделать, это достать из твоего тела моего незаменимого Фрикса, а для этого мне придется погрузить тебя в кювет. Ты будешь погружен в надлежащую жидкость на период примерно в двадцать шесть часов, которых может оказаться достаточно, чтобы побудить Фрикса покинуть тебя.

Кугель сморщился. Как можно было надеяться договориться с волшебником, не только странным и мстительным, но и сумасшедшим?

— Такое погружение может плохо отразиться на мне самом, — с осторожностью сказал он. — По-моему, разумнее будет пока оставить Фрикса, чтобы он пробыл со мной еше часть времени.

Казалось, Никоню очень по душе пришлось это предложение, потому что он весь засиял и выразил свое восхищение таким визгливым верещанием и дикими прыжками, каких никак нельзя было ожидать от человека его физических возможностей. Закончил он выражение своей бурной радости огромным прыжком в воздух, дергая при этом плечами и махая руками и ногами, как перевернутый жук. Кугель восхищенно наблюдал за этим представлением, и когда Никоню упал на пол без движения, даже задумался, жив остался Смеющийся Маг или нет.

Но Никоню, моргая глазами, с трудом принял вертикальное положение.

— Я должен отработать до совершенства положения и прыжки, — задумчиво пробормотал он. — Иначе получается инпингеманация. А элюктанация здесь получается немного другого порядка, чем созпента.

Он изо всех сил откинулся назад, запрокинув голову и глядя в потолок. Кугель, глядя в его открытый рот, увидел не язык, а белый коготь. В ту же секунду он понял странную причину поведения Никоню. Каким-то образом создание, такое же, как и Фрикс, поселилось в теле Никоню и завладело его мозгом.

Кугель заинтересованно посмотрел на мага и потер подбородок. Это была ситуация, над которой можно было как следует поразмыслить! Он нахмурился и принялся напряженно думать. Самым главным было выяснить, повлияло ли это существо на возможности Никоню как волшебника.

Кугель обратился к нему:

— Твоя мудрость поражает меня! Я полон восхищения! Не прибавилось ли диковинок в твоей коллекции?

— Нет, мне хватает всего, что есть у меня под рукой, — объявило существо, говоря губами Никоню. — Но сейчас я чувствую необходимость расслабиться и отдохнуть. Та эволюция, которую я продемонстрировал тебе только что, требует теперь, чтобы я погрузился в полный покой.

— Это очень просто, — сказал Кугель. — Чтобы добиться этого наиболее эффективным способом, надо со всей силой сконцентрироваться на мозговой доле прямой Силы Воли.

— Вот как? — ответило существо. — Я сейчас попытаюсь это сделать... Подожди! Вот доля Антитезиса, а вот — Увлечения Сублимальной Конфигурации... Сэм. Что удивляет меня больше всего, что так никогда и нигде не бывает на Ахернаре.

Тут существо замолчало и быстро искоса поглядело на Кугеля, чтобы убедиться, что эта оговорка прошла незамеченной. Но Кугель выразил на своем лице такое равнодушие и такую растерянность, что существо успокоилось и принялось продолжать поиски в мозгу бедного Никоню.

— Ах, да, вот она, доля прямой Силы Воли. А теперь — неожиданная и сильная концентрация.

Лицо Никоню стало напряженным, мускулы расслабились, и внезапно обмякшее тело рухнуло на пол. Кугель прыгнул вперед и в ту же секунду крепко связал ему руки и ноги, а на рот наклеил кусок липкой ленты.

Теперь уже Кугель исполнил свой собственный радостный танец. Все было прекрасно! Никоню, его дом, его огромная коллекция редкостных и волшебных предметов — все это было в полном его распоряжении! Кугель посмотрел на беспомощное тело и принялся было тащить его за ноги на улицу, чтобы разбить этот мягкий желтый череп, но, вспомнив о бесчисленных неудобствах, издевательствах и оскорблениях, которым он подвергался благодаря Никоню, он остановился. Неужели же Никоню должен просто умереть, ничего не осознавая, не испытывая угрызений совести? Ну уж, нет!!!