Эля пронзительно вскрикнула.
- Молчи, - сказал я. - Молчи, если хочешь отсюда выбраться. Боишься меня?
- У тебя - краснота в глазах...
- Не бойся. Сейчас ты меня не интересуешь.
Я тряхнул лапой, и осколки, врезавшиеся в чешую, брызнули во все стороны. Когти быстро втянулись и снова, как пять ножичков, вышли наружу. Я неудержимо, потрескивая хребтом, распрямлялся. Вот - разорвались тапочки, не вмещающие широкие плюсны костей, вот - точно пуля, вжикнула отскочившая с джинсов пуговица, вот - с пыльным треском вспоролись раздираемые грудным панцирем швы рубахи. Обвисли лоскуты рукавов, задрался воротничок, проткнутый костяным гребнем с шеи. Зазвенела кровь по всему телу, нерастраченной животной энергией заныли бугры мускулов. Кого они хотят задержать? Меня? Меня - кому не страшны ни пламя, ни вода, ни кованое железо?..
Грозный рык ночи перекатился в горле.
Мне было смешно.
- Мамочка моя... - с дрожью тянула Эля, скрючившись в кресле. Глаза крепко зажмурены, судорожные кулачки - перекрещены на груди.
Она меня сейчас действительно не интересовала.
Четверть часа до конца ультиматума ещё полностью не истекли, а я уже слышал крадущиеся торопливые шаги на лестнице. Человек десять-двенадцать на цыпочках перескакивали через ступеньки.
Ну что ж, тем лучше.
Я подождал, пока все они соберутся на моем этаже, а потом, не утруждая себя снятием запоров и открыванием, просто толкнул лапой дверь, и она с щепастым надрывом грохнулась на лестничную площадку.
Рев был страшен. Он взлетел по пролетам, заставив, вероятно, задребезжать рыхлое железо на крыше, ударил в двери квартир, загудел в пустотных трубах и батареях, а потом, рванувшись во двор и отразившись от стен, выдавил из асфальтового колодца весь воздух.
Под аркой, куда вечернее солнце не попадало, пророкотала звуковая волна. Было сумеречно, и все равно можно было заметить, как вздрогнули и чуть наклонились вперед двое людей сбоку от пулеметной турели.
- Кажется, первое отделение - йок, - сказал тот, что ближе. - Жаль. Хорошие были ребята. Значит, не договорились.
А второй потряс головой, будто после купания вытряхивал из ушей воду.
- Какой в этом смысл? Все равно у них потом сознание не выдерживает; либо - полное сумасшествие, либо - метаморфоза. Крутимся понапрасну...
- Но исключения все-таки есть, - сказал первый.
- Кто? Этот отвратительный тип из военного ведомства? "Доктор Лектор", который каждый день требует стакан свежей крови? Ну знаешь...
- А что?
- Одних зверей убиваем, других прикармливаем...
- Такова жизнь, - первый пожал плечами. - Хочешь работать с хищниками - привыкни к сырому мясу. Кстати, ты прочел наконец "Хазарский словарь"?
- Прочел.
- Ну и как?
- Нормально.
- Не люблю этого слова, - неприязненно сказал первый. - Что значит "нормально"? Мне требуется четкий и обоснованный вывод. Можно ли рекомендовать данный роман для включения в "Список"?
- Я бы рекомендовал, - сказал второй.
- Вот так и докладывай...
Человек, который был с краю, скривил губы.
- "Обязательное чтение", - с презрением сказал он. - Ты что, не помнишь, как относился в школе к урокам литературы? Культуру невозможно запихать в личность насильно. Насилие вызывает протест. Происходит бессознательное отторжение...
- Опять лекции?
- Ну если до тебя не доходит самое элементарное...
- Нашел время. - Первый человек ещё немного подался вперед и, не поворачивая головы, спросил: - Как, ты готов, Бахыт?
- Готов-готов, - сказал третий, обнимающий расставленными руками насадку турели. Лицо его было вклеено в вырез бинокуляра. - Я давно готов, командир. Вы, главное, меня не трогайте...
Звериный рев повторился. Но теперь - несколько тише и как бы с удовлетворением.
- Спускается... - напряженно сказал первый.
И тут створки парадной, выходящей во двор, вспучились изнутри, доски поплыли по воздуху, с коротким визгом, опережая их, метнулась сорванная пружина, грохнуло об асфальт выпавшее стекло, и из темного лестничного проема возник ящер - зеленоватый и одновременно багровый в лучах заката.
Он был невысок, всего на голову, вероятно, возвышаясь над притолокой, но - с когтями на птичьих лапах, с ощеренной вытянутой, как у жеребца, мордой. Шею его окружал шипастый гребень, а короткий и мощный хвост со скрежетом подметал мостовую. Шакал в пятнистом комбинезоне, вцепившийся в бок, сорвался, перекатился по асфальту и замер.
Ящер плотоядно облизывался.
- Пошел резерв, - спокойно распорядился по рации тот человек, что ближе.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу