Мино Милани - Пульсирующий камень

Я знал это. Знал, что за внешней медлительностью и осторожностью таится железная, собранная в кулак воля. Знал, что толстая рука, державшая пистолет, — это пучок нервов, готовых лопнуть в любую секунду. Человек, который движется подобным образом, не может быть ни ленивым, ни слабым.

— Я не стану изображать героя, — тихо проговорил я. Хотя должен признаться, у меня было желание поступить именно так. Как только я увидел его в дверях, мне захотелось броситься на него, швырнув ему в лицо одеяло, и свалить ударом. Но я был уверен: поступив так, я тотчас стану покойником, потому что мне никоим образом не удалось бы поспорить в скорости с пулей. Нет. Спастись я мог, лишь вступив в переговоры. Сила тут не поможет. Я сказал:

— Выходит, комиссар больше не подсылает к нам горилл с пудовыми кулаками? Он предпочел теперь человека с пистолетом.

Толстяк нахмурился и сделал предупреждающий жест:

— Молчите. Попозже мы все обсудим, господин Купер. Сейчас есть дело поважнее.

Он говорил очень тихо, едва слышно и больше не смотрел на меня. Его взгляд, как мне показалось, был направлен на что-то лежащее на моей кровати. Я снова заговорил:

— Позднее? Когда? Когда убьете нас?

Он горестно улыбнулся и взглянул на меня. Странно, но в его глазах не было ни бешенства, ни слепой злобы, которые должны бы переполнять убийцу. Я удивился про себя, как может человек, собирающийся совершить ужасное преступление, оставаться таким спокойным.

— Но кто вы такой? — неожиданно спросил Дег, лежавший неподвижно, как и я, под своей простыней. Человек даже не взглянул на него.

— Меня зовут Куба, — прошептал он и встал между нашими кроватями.

— Господин Даггертон, — продолжи он, чуть громче, но по-прежнему спокойно, — пожалуйста, не вздумайте шутить, броситься, к примеру, на меня или что-нибудь в этом роде. Не трогайте меня — Он умолк, а меня охватило какое-то странное беспокойство. Он продолжал: — В постели господина Купера находится барба амарилла [1] Barba amarilla — разновидность южно-американских змей. — Прим. перев … причем очень скверный экземпляр. Они все скверные, — добавил он после короткой паузы, — но эта, мне кажется, особенно гадкая… Сейчас она меня увидела и пытается понять, что я собираюсь делать Не вызывайте у нее подозрений, пожалуйста.

В комнате и до сей поры стояла мертвая тишина, но теперь показалось, будто безмолвие сгустилось и стало физически ощутимым, а мы буквально окаменели. Я услышал, как глухо забарабанило мое сердце, и почувствовал, как дрожь охватила все внутренности, даже проникла в мозг. Я стиснул челюсти, пытаясь взять себя в руки, и постарался не думать о том, что могло произойти, если бы я сделал прежде хоть какое-то движение или бросился на Кубу. Холодный пот выступил у меня на лбу. Но длилось все это лишь несколько мгновений. Я снова обрел спокойствие и не шевельнул ни единым мускулом. Взглянув на Кубу, я прошептал:

— Извините меня. Он улыбнулся, ничего не ответил я начал медленно поднимать пистолет. Я услышал приглушенный вздох Дега:

— Боже милостивый, Мартин!

Теперь и он обнаружил змею. Я перевел взгляд в его сторону и увидел, что он в ужасе смотрит на мою кровать. Мне же змея была не видна. Вероятно, она таилась в складках простыни. Я попытался представить ее себе. Но не сумел.

Куба неторопливо целился из пистолета, глядя на змею.

— Уж очень ты гадкая, подруга, — прошептал он. — Гадкая и противная… — Тут он замер. Ствол пистолета находился на одном уровне с головой змеи. Теперь можно было выстрелить. Но он нахмурился и, не глядя на меня, предупредил:

— Возможно, господин Купер, тут есть и другие барба амарилла. Кто знает, может, там, под простыней, не одна такая, и вы этого не чувствуете.

Я содрогнулся, а Дег испуганно ахнул. Куба неторопливо добавил:

— Тогда не следовало бы стрелять Эти бестии весьма впечатлительны. Что делать? — отрывисто спросил он.

Я представил себе довольную ухмылку комиссара. Он, наверное, наслаждался бы нашим испугом, воображая, какого цвета наши лица… Это не понравилось мне, и я твердо сказал:

— Стреляйте, Куба, а мы мигом вскочим с постелей. Будь что будет.

Он продолжал целиться.

— Придется немного пошуметь, — пробормотал он и тут же спустил курок.

Выстрел прозвучал сухо и громко. Меня окатило горячей волной воздуха. Дег с криком вскочил с кровати, а я, отбросив одеяло, скатился на пол. Сраженная в голову змея была расплющена о стену, и лохмотья ее купались в зеленоватой крови. Страшное туловище змеи длиной немногим более метра конвульсивно корчилось на полу.