Мино Милани: Страна огромных следов

Мино Милани

Страна огромных следов

Глава 1. ПЕРО И КОГОТЬ

Кабинет полковника находился на сорок девятом этаже, куда не доходили ни городской шум, ни запах асфальта, ни гарь из выхлопных труб. Словно в раю, честное слово. Лифт остановился, с мягким шорохом раздвинулась дверь, и я неслышно прошел по толстому пушистому ковру в приемную, отделанную темным дубом. Навстречу мне поднялась девушка.

-- Полковник ждет вас, господин Купер, -- сказала она. Я улыбнулся ей и постучал в массивную, величественную дверь с серебряной дощечкой, на которой было выгравировано: "Полковник Джордж В. Спленнервиль, президент и главный редактор". Тотчас из-за двери донеслось:

-- Да, Мартин, входи!

-- Добрый день, полковник, -- приветствовал я его, проходя в кабинет.

Он сидел за своим монументальным столом.

-- Да входи же, черт побери! -- Он сделал нетерпеливый жест. -- Сколько раз тебе говорить? -- Затем обратился к девушке, сидевшей перед ним с блокнотом и ручкой: -- Закончим на этом, Рози, и запомните -- меня ни для кого нет.

Рози поднялась и поспешно покинула кабинет, бросив на меня растерянный взгляд. Я жестом дал ей понять, что мне все ясно. Ясно, что в это утро что-то очень беспокоит полковника. Что-то очень и очень заботит его.

Я думал сесть, как обычно, в одно из больших кожаных кресел напротив письменного стола, но Спленнервиль возразил:

-- Нет, Мартин, иди сюда! -- Он указал на стул возле себя. Несколько смутившись, я повиновался.

-- Что-нибудь не ладится, полковник.? -- спросил я. Он посмотрел на меня своими голубыми, холодными глазами.

-- А что?

Я покачал головой:

-- Да нет, ничего. Я просто так.

-- Дело в том, -- проворчал он, доставая из бокового ящика небольшую картонную коробку и ставя ее на стол, -- что вы, журналисты, всегда почему-то думаете, будто все у всех не ладится.

Он машинально провел рукой по седым волосам, длинным и аккуратно зачесанным.

-- Чем ты занят сейчас? -- поинтересовался он. Теперь его голос звучал спокойно и вежливо. Нет, чем-то он был весьма озабочен. Чем-то особенным.

-- Думаю закончить статью о безработице, полковник. -- Он нахмурился.

-- Ах, да, помню. Ладно, Мартин, оставь пока эту статью.

Я не выдержал и вскочил.

-- Как? -- воскликнул я. -- Оставить работу? Но я уже целый месяц собираю материал и...

-- Знаю.

-- К тому же вы сами поручили мне заняться этой проблемой.

-- Да, да...

-- У меня очень большой и интересный материал. Я взял интервью у мэра, у губернатора...

-- Хватит, Мартин! -- прервал он меня, хлопая ладонью по столу. -- Кто руководит газетой? Ты или я?

-- Причем здесь это?

-- Ответь; кто главный редактор? Ты или я?

-- Вы, -- неохотно признался я, -- но...

-- Никаких "но"? Я -- и точка! -- он повелительно указал на стул возле себя. -- Сядь и успокойся!

Я сел и хотел было снова возразить, но тут он положил руку мне на плечо:

-- Нет, дорогой мой, нет! -- проговорил он, и голос его удивил меня какой-то проникновенностью и печалью. -- На этот раз ты действительно очень нужен мне. И, наверное, не только как журналист. Я всю ночь думал об этом. -- Он замолчал и посмотрел на коробку, лежавшую на столе. Пауза длилась долго, должно быть, с минуту. -- Мартин, -- продолжал полковник, не глядя на меня, -- ты слышал о профессоре Луисе Гростере, директоре Музея естествознания?

-- Это тот, который умер четыре дня назад?

-- Тот самый.

-- Я слышал о нем. Это был настоящий ученый. А... Он был вашим другом, полковник, не так ли? -- Он кивнул.

-- Мы с Луисом были большими друзьями, хотя и виделись весьма редко. У нас очень разные характеры, это верно, но мы были по-настоящему близки. Он был последним из друзей, какие еще остались у меня, Мартин, -- вздохнул Спленнервиль.

Я сказал:

-- Мы все ваши друзья, тут, в редакции. Он горько улыбнулся:

-- Понятно. Но с Луисом, видишь ли, все иначе. Мы вместе учились, вместе воевали, вместе; переносили холод и голод. Короче, -- тут полковник опять перешел на энергичный деловой тон, -- этот старый сумасброд оставил мне кое-что в наследство. Я хочу сказать -- вот эту картонную коробку. Ее привез мне домой посыльный из музея, вчера вечером. И испортил мне всю ночь, -- мрачно закончил он.

-- Вероятно, полковник, она полна банкнот, -- глупо сострил я.

Спленнервиль взглянул на меня без улыбки.

-- У Луиса не было ни гроша, -- отрезал он и открыл коробку.

Привстав со стула, я заглянул в нее. Потом набрался смелости и, не скрывая своего удивления, спросил: