Гости хлынули за Смолиным. Ольга проводила глазами Радецкого и его дочь, опять мучительно вспоминая, где она могла видеть эту прекрасную женщину, но, так и не вспомнив, вздохнула и повернулась к Крушинскому.
- Ну, что вы скажете, Николай Карлович?
- Вы же видели и слышали сами, - неторопливо ответил Крушинский. Надо готовиться к бою. Калашник рвет и мечет.
- Не нравится мне его поведение. К чему эти резкие возражения да еще в присутствии иностранных гостей?
Крушинский не отвечал.
- О чем вы думаете, Николай Карлович? - заинтересовалась Ольга.
- Так, пустяки, - Крушинский усмехнулся и махнул рукой.-Странное совпадение. Странное, но очень любопытное.
- Что случилось, Николай Карлович?
- Представьте, какая история... Вы помните разговор в лаборатории, перед самым отъездом сюда? Ну... в связи с письмом Евгению Николаевичу из биологического отделения? Вспоминаете справку из букинистического магазина, полученную Паниным? О книге Федора Радецкого "Дневник путешествий по островам Тихого океана"?
- Ну, помню...
- Из магазина сообщили, что книга куплена каким-то иностранцем. Знаете, кто этот иностранец?
- Откуда же мне знать? - пожала плечами Ольга.
- Наш гость Симпсон.
- Что вы говорите!
- Да, да, я уверен, что не ошибаюсь. Евгений Николаевич посадил меня в свою машину, так сказать, в качестве переводчика-с нами поехал Симпсон. Разговор в дороге был мало интересный - не в нем дело. Подъезжаем к станции, въезжаем во двор, машина останавливается, мы начинаем вылезать из машины и, как всегда, с небольшим замешательством, сидели мы все трое на заднем сидении. Ну, в левую дверь, наконец, вышел я, Евгений Николаевич вышел в правую и сейчас же пошел к гостям. Я помог Симпсону выйти - у него в руках маленький портфель, знаете, кикой у них всех - плоский кожаный с застежкой молнией.
И надо же такому случиться - я, протягивая ему руку, задел рукавом застежку, портфель раскрылся, и все его содержимое - бумаги и книги посыпались на дорогу. Оба мы быстро все подобрали. Я извинился, он поблагодарилэто заняло не более минуты. Но за эту минуту, нет, какую-то долю минуты, может быть, на секунду, одна из книг развернулась и перед моими глазами мелькнуло заглавие. И можете представить себе! - это была та книга, о которой мы сегодня говорили.
- Неужели?
- Да, "Дневник путешествия по островам Тихого океана Федора Радецкого". И почему-то случай этот не выходит у меня из головы.
- Любопытно, - покачала головой Ольга. - Надо будет сказать Евгению Николаевичу!.. Вот он уже и возвращается. Недолго они там задержались!
- Да, проникающее излучение хоть у кого отобьет любопытство, усмехнулся Крушинский.
Дверь в лабораторию распахнулась, и вошли Смолин и Калашник, оба уже без халатов. Смолин продолжал начатый еще на опытном поле разговор:
- Да, да, Григорий Харитояович! Надо, наконец, понять, что рассеяние элементов - неизбежное следствие деятельности человека в биосфере. Если мы не предпримем мер, чтобы обеспечить обратный процесс - накопление элементов, то рано или поздно человечество окажется перед катастрофой. Целый ряд жизненно необходимых элементов будет рассеян в результате использования в промышленности. В настоящее время, в век атомной энергии, это прежде всего касается радиоактивных элементов, рассеяние которых уже не только экономически невыгодно, но и создает огромную опасность для населения Земли. Вот о чем идет речь. Созданные нами растительные организмы-концентраторы предназначены для того, чтобы человечество могло избежать этой катастрофы. И наши растения-уранособиратели, как мне кажется, в свое время сыграют важную роль, концентрируя для человека важнейшее энергетическое вещество - уран, рассеянный и рассеиваемый нами в земной коре в. эпоху атомной техники...
Он оборвал речь, видимо, уже недовольный тем, что снова вступил в спор, повернулся к гостям, собирающимся вокруг него, и вежливо сказал:
- Вот, собственно говоря, и все. Позвольте поблагодарить вас за внимание к нашим скромным опытам.
Глава 4
ПРОТИВНИК НА ТРИБУНЕ
- Слово предоставляется профессору Калашнику, - объявил председатель.
Огромный зал загудел, как растревоженный улей.
- Ой, как я боюсь! - шепнула Ольга Петрову.
- Было бы хуже, если бы он не выступил, - ответил Петров. - По крайней мере, станет ясно, чего собственно он добивается.
- Я не собираюсь, товарищи, выступать с пространной речью, - начал Калашник, - в качестве, так сказать, официального оппонента нашего уважаемого докладчика. Но поскольку доклад профессора Смолина содержал программу исследований в крупной отрасли естествознания и претендовал на определение дальнейших путей развития науки, - я как ученый считаю долгом выразить свое отношение к этой программе.
Читать дальше