Не понимаю, чем ты так встревожена? Уж не тем ли, что я отнимаю у тебя твои титулы? Но они принадлежат мне по праву.
Я тревожусь потому, что должна переложить все тяготы управления империей на плечи совсем юного человека. Он резко сел, спустив ноги на пол. Рысь вздрогнула и недовольно зарычала. Он успокоил ее ласковым движением руки.
Я уже не ребенок.
Да, ты мужчина, согласилась императрица, ты вырос, мой мальчик, и всетаки...
Время прошло, сказал он сухо и спокойно.
Время течет как вода, кивнула императрица, но я всего лишь мать, а любая мать старается оградить свое дитя от грозящих ему неприятностей, даже если в его бороде уже светится серебро августа. Эсториан потер подбородок, покрытый утренней щетиной, седины в ней пока не замечалось. Императрица улыбнулась и протянула ему руку.
Поспеши, сын! Слуги заждались тебя. Он стремительно встал, поцеловал руку матери и выбежал в двери, ведущие к умывальне. Императрица последовала за ним. Вэньи туже закуталась в одеяла и с некоторым смущением встретила пристальный взгляд темных немигающих глаз.
Миледи, почтительно произнесла она.
Жрица. Тон матери ее возлюбленного был холоден.
Вы, верно, огорчены, что девственность теперь не в моде даже в рядах служителей культа?
Разумеется, качнула головой царственная особа, но мой сын, я думаю, стал бы возражать, если бы вас приговорили к смерти от солнечного удара.
Ах, вздохнула Вэньи, неужели и вы полагаете, что я заслуживаю подобной участи? Ее сердце бешено заколотилось. Вот уже третий сезон она делит с Эсторианом ложе и за все это время не перемолвилась с его матерью и парой слов. Вэньи знала, что думает двор о сбившейся с праведного пути жрице Солнца, неведомо как пробравшейся в императорскую постель. Что думает императрица, не знал никто. Царствующая леди Мирейн слыла колдуньей, поклоняющейся владычице Мрака, и ее мысли надежно хранились за черными бриллиантами тускло мерцающих глаз.
Мой сын очень нежен с тобой, сказала она.
Я думаю, что он любит меня, тихо ответила Вэньи. Она понимала, как хрупко все это.
У него горячее сердце, усмехнулась императрица. И потом, ты ведь его первая женщина. Щеки Вэньи заполыхали. Казалось, к ним прихлынула вся кровь. Такое случалось с ней редко. Настолько редко, что за молочную белизну лица люди прозвали ее девушка-смерть . Потому что сами они были либо черны, либо коричневы либо отливали всеми оттенками красной бронзы. Даже желтые асаниане казались рядом с ней выточенными из посиневшей слоновой кости. Но Эсториану нравилась эта бледность. Нравилось ласкать смуглой рукой ее белоснежную грудь и наблюдать, как пульсируют голубые жилки под тонкой кожей.
Да, ему сейчас кажется, что он любит тебя, сказала императрица надменно и жестоко, но ему также хорошо известно, что он не может жениться на тебе. Ты простолюдинка, да к тому же еще и островитянка, разве не так?
В ваших словах нет ничего нового, миледи, пробормотала Вэньи и зябко поежилась. Почему же вы не остановили меня еще тогда, когда наши взгляды впервые встретились? Ведь так легко было это сделать. Что значила бедная перепуганная девчонка рядом с блистательным принцем крови?
Я решила, что эта связь ничем не грозит моему сыну, ответила императрица. Вэньи вскинула голову. Взгляды женщин столкнулись. На губах императрицы заиграла торжествующая улыбка.
Ты прекрасно сознаешь, кто ты есть, и никогда не перешагнешь границы дозволенного. Ты не можешь взойти на трон по известным причинам. Я долгое время наблюдала за тобой и поняла, что ты горда и именно это качество помешает тебе беспокоить Эсториана непомерными требованиями, хотя он по твоему желанию мог бы снять луну с неба. А главное, ты не можешь иметь от него ребенка, ибо принадлежность к касте жрецов наложила печать бесплодия на твое лоно. Так что ты во всех отношениях хороша для него. Вэньи не могла ничего ответить на это. Во рту пересохло, горло сжалось так, что трудно было вздохнуть.
Вспомни, продолжала императрица, как умер его отец. Собираясь в Асаниан после слишком долгого пребывания на востоке, мой супруг решил взять с собой нашего сына, чтобы наследник престола мог лучше ознакомиться с империей, которой ему предстоит управлять. Отец и сын въехали в столицу королей Кундри'дж-Асан, не подозревая, что одного из них там поджидает смерть. Нет, не благородная гибель в бою от вражеского клинка, но мучительная, позорная смерть от капли яда в чаше вина на глазах у беснующихся недругов и чародеев... Вэньи знала эту историю, хотя Эсториан никогда не упоминал о ней. Десять лет назад по городам и храмам империи разнеслась весть о подвиге двенадцатилетнего мальчишки, который в гомонящей толпе асаниан сумел вычислить отравителя и поразил его. На это воистину героическое деяние ушли все силы ребенка. Эсториан заболел и был близок к помешательству. С тех пор радости детства ушли от него безвозвратно. Но молодость и жажда жизни одолели болезнь. Силы Эсториана постепенно восстановились, и он, казалось, вычеркнул скорбное событие из своей памяти. Только с тех пор он стал вздрагивать во сне и, даже повзрослев, порой просыпался от собственного крика. Также было замечено, что принц никогда не упоминает об Асаниане и сторонится людей из тех краев, являвшихся время от времени в столицу засвидетельствовать свое почтение трону.
Читать дальше