Роберт Янг - Эридан

— Неужели ты не знаешь дорогу?

— Нет. Я никогда не ходила со Скипом к Хаксли. Но я видела его один раз, когда он приходил за водой.

Пол в коридоре с наклоном поднимался наверх. Наконец Скип дошел до Y-образного перекрестка и свернул на левую ветку. Дидри и Карпентер последовали за ним. Левый коридор также слегка поднимался наверх. Затем Скип свернул налево в другой коридор, потом свернул еще раз — в правый. Пол продолжал подниматься наверх, и Карпентер был уверен, что они находятся рядом с вершиной скалы — и далеко от ее отвесного склона.

Еще один поворот налево, еще один — направо; Карпентер старался запомнить маршрут. Он не хотел быть слишком беспомощным в этом месте. Немного времени спустя он заметил впереди свет — крохотную точку. По мере того, как точка увеличилась, она приобрела форму маленького квадрата. В конце концов выяснилось, чем она была — открытым смотровым окном в двери.

— Хаксли, — крикнул Скип, — я здесь! Я привел мистера Карпентера и мою сестру.

Он остановился прямо перед дверью. Это была стальная дверь, подумал Карпентер, такая же, как двери в городе. За смотровым окном появилось лицо: морщины, пара голубых глаз и всклокоченные седые волосы. Скип приподнялся на цыпочках, чтобы его лицо было видно через смотровое окно. Дверь медленно распахнулась вовнутрь; на нее упал свет из комнаты, и оказалось, что дверь, как и предполагал Карпентер, была стальной.

Однако гораздо интереснее Карпентеру была не дверь, а пожилой человек, открывший ее. Прежде всего, Хаксли был маленького роста, а годы делали его еще меньше. Его волосы были расчесаны так же, как у Эйнштейна, либо не расчесаны вовсе. Впалые щеки свидетельствовали об отсутствии зубов, а кожа была серого цвета. Только тусклые голубые глаза оживляли лицо Хаксли, правда, их пустота портила общее впечатление. Карпентеру вспомнились мрачные глаза террористов. Быть может, годами ранее глаза Хаксли были такими же мрачными. Он был одет в оборванную тунику длиной до колен, которая была похожа на шкуру гадрозавра и, возможно, раньше ей и была, и в комичную обувь, вырезанную из дерева.

— Входите, входите, — произнес он боязливым голосом. — Я дома.

— Я привел мистера Карпентера и мою сестру, — повторил Скип.

— Хорошо, хорошо.

Дом оказался большой комнатой с низким потолком, вырубленной в известковой скале. В центре располагался грубо сработанный деревянный стол, по бокам которого стояли три столь же грубо сработанных деревянных стула. Стоявший на столе яйцевидный фонарь испускал мягкий свет. В стене напротив входной двери была похожая дверь. В ней находилось зарешеченное окно, сквозь которое в комнату проникал серый свет пасмурного дня. На стене слева ярусами висели ряды деревянных полок, заставленных томами, похожими на папки-скоросшиватели. Вдоль стены напротив располагалась кухонная утварь: плита, деревянный буфет грубой работы и металлический бак. Бак был заполнен грязной посудой. Между буфетом и плитой находился сводчатый проход, который вел в другую комнату или, возможно, в уборную. В потолке был сдвижной люк, установленный на направляющих рельсах. Не исключено, что он закрывал световое окно, зарешеченное так же, как и окно в двери. Карпентер был уверен, что комната находилась чуть ниже уровня земли. Вероятно, к наружной двери сверху вниз вели ступеньки или, быть может, трап.

У кафедрального собора, кажущегося таким безопасным, все время была задняя дверь, хотя, конечно, вряд ли Хаксли когда-либо оставлял ее открытой. — Добро пожаловать в мое скромное жилище, — обратился он к Карпентеру.

Более подходящим прилагательным было бы слово ‘неопрятное’. Пол был покрыт слоем грязи толщиной в дюйм, а стену над плитой украшали разноцветные пятна. Комната благоухала, как старая помойка. Возможно, от Хаксли исходил такой же запах, но аромат помойки в комнате был столь крепок, что, если от хозяина и попахивало, это было незаметно.

— Дидри, — сказал Скип, — у тебя есть еще одна пара сережек-говорешек. Дай их Хаксли, чтобы он мог понимать мистера Карпентера.

Дидри передала Хаксли сережки-говорешки. После того как он приспособил их к своим ушам, Карпентер произнес: — Вы живете здесь с тех пор, как колонисты улетели?

— Да. С тех пор. — Хаксли указал на стол и стулья. — Пожалуйста, присаживайтесь, сэр.

Он подвел Карпентера к столу. Карпентер выбрал стул, выглядевший немного почище остальных, Скип уселся на другой, а Хаксли выбрал стул рядом с Карпентером. Дидри пришлось стоять, но она, похоже, ничего не имела против.