Любен Дилов - На поющей планете. (Сборник)

— Почему не отвечаете? — внезапно закричал японец. — Уже целый час вызываю...

— Спокойно, — прозвучал в кабине призрачный четвертый голос. — Спокойно! В чем дело?

— Человек! Человек за бортом, живой человек...

— Корморан, вы что, опять заскучали, — в голосе сквозил смешок. — Говорите, что там у вас, вы у меня в космосе не одни.

— Говорю тебе, человек за бортом! — повторил морской сигнал тревоги бывший океанский штурман.

— А зачем вылез? Вы что, не можете взять его обратно?

— Не наш. Чужой человек...

— Дай-ка мне Санеева, — голос стал суше. — А вас накажем, так и знайте. Надоели ваши дурацкие шуточки. Ты знаешь, который у нас час?

— Да включи же изображение! — заорал японец так громко, что от собственного крика взмыл в воздух и повис над аппаратурой.

— Что это? — спросил голос немного погодя.

— Человек! — отозвался Антон со своего места. — Не видишь, что ли? Самый настоящий человек!

— Что значит — человек? Откуда ему быть? Да он, кажется, голый?

— Если бы мы знали, откуда, не стали бы тебя будить, — уже спокойнее сказал командир. — Майрон, это ты? Давай, буди там кого сможешь, и решайте, что делать...

— Да нет на трассе других кораблей! — воскликнул тот, кого Антон назвал Майроном. — Санеев, что это такое возле люка? Опять розыгрыши?

— И не задавай глупых вопросов, — оборвал его командир корабля. — Буди начальство! Не можем же мы его вечно держать снаружи!

— Так возьмите его к себе...

— Да ты что, еще не проснулся? Все, конец передачи! Акира...

Но японец и на этот раз проявил свою сообразительность. Им предстояли внеочередные передачи, и энергию надо было экономить.

— Ребята, — сдавленно сказал Антон, когда японец подплыл к ним. — Ребята...

Они подождали, что он скажет, но вопрос содержался в самом обращении. Они молчали. Да и что можно было ответить? Гибсон вытащил из кармана тюбик, выдавил часть содержимого в рот и, проглотив, сказал:

— Энтони, браток, я выйду наружу.

— Ну, и что ты сделаешь?

— Скажу: «Привет!», что же еще?

— Ребята, — повторил Антон. — Ребята, ведь не может быть, чтобы мы все трое свихнулись сразу, правда? И совсем одинаково. — Он с опаской повернулся к экрану, где маячила фигура, прилипшая к люку руками-присосками, и время от времени по-лягушачьи двигала ногами, будто плавала. — И научной фантастикой не увлекаемся. Вообще — трезвые, разумные чернорабочие...

— Хватит, что ты предлагаешь? — не вытерпел англичанин.

— Давайте помолчим пять минут, а?

Гибсон и Акира посмотрели на него, как на ненормального, но он уже, закрыв глаза, откинулся в надувном кресле, и они поняли, что сами не знают, как теперь быть. Им тоже захотелось помолчать с закрытыми глазами. Через несколько минут Антон впился в их окаменевшие лица испытующим взглядом.

— Ну?

— Что «ну»? — огрызнулся Гибсон. — Я свое сказал!

Японец чуть слышно произнес синеватыми губами:

— Пожалуй, мы сходим с ума! Мне уже голоса слышатся. Кто-то говорит: «Пожалуйста, откройте! Не бойтесь, я ничего плохого вам не сделаю!»

— По-японски? — поинтересовался Гибсон.

— Не знаю, — серьезно ответил японец.

— Если голос был женский, верю. Ты у нас известный эротоман.

Антон хрипло засмеялся:

— Я тоже слышал голос, Томми. Он сказал то же самое. Еще раньше слышал, потому и предложил помолчать пять минут, хотел проверить...

— Знаете, что, — искренне рассердился доктор технических наук Томас Гибсон. — Мне телепаты и психопаты еще на Земле осточертели, потому я и забрался на самый Фобос. Что ты хочешь сказать? Раз я не слышал никаких голосов...

— Успокойся, если кто и выйдет наружу, то только ты. Дело вот в чем...

Звуки позывного сигнала с базы сдули их с места, как ветер перья, разбросали по кабине. Антон первым вцепился в пульт, включил прием и узнал голос непосредственного руководителя их полета, который пытался влить в них спокойствие и уверенность.

— Что там у вас происходит, ребята? Давайте посмотрим...

— У вас же есть снимки, — сказал Антон.

— Ничего, дайте еще.

Этот голос все-таки подействовал успокаивающе. Акира начал телевизионную передачу. Показал сначала весь командный сектор, чтобы уверить руководство, что весь экипаж налицо, потом включил видеозапись кадров, заснятых ими накануне, подключил внешние камеры к каналу связи с Землей.

— Я пошел! — громко крикнул Гибсон, очевидно, чтобы его услышали и на базе, то ли желая поставить руководство перед совершившимся фактом, то ли стремясь показать свою храбрость.