Роберт Хайнлайн - Свободное владение Фарнхэма

Внезапно оно заговорило:

«Воздушная тревога. Третья воздушная тревога. Кроме шуток. Немедленно в убежища. Любые убежища. Черт бы вас всех подрал, через несколько минут вам на пустые головы посыплются атомные бомбы. Лично я, черт возьми, собираюсь сейчас забросить к дьяволу этот дурацкий микрофон и кубарем скатиться в подвал. Еще бы, ведь до начала бомбежки осталось всего пять минут! Так что, раздолбай чертовы, скорее прячьтесь в свои норы, не высовывайтесь и перестаньте слушать чушь, которую я тут порю. Все в убежище!!!»

— Скорее бери эти пустые коробки и наполняй их. Не нужно ничего укладывать, просто все бросай в них. А я буду выносить их наружу. Мы забьем заднее сидение и пол…

Хью тут же последовал собственному совету, наполнил одну из коробок и сделал это гораздо быстрее, чем Барбара. С ношей в руках он бросился к машине, потом бегом вернулся. Его ждала уже следующая кладь.

— Хью, подожди. Одну секунду. Ты только взгляни, — остановила его Барбара.

Последняя коробка не была пустой. Там была кошка-мать, которая ничуть не испугалась незнакомых людей, видимо будучи привычной к ним. Она спокойно взглянула на них, а четверо пищащих малышей продолжали сосать ее. Хью тоже взглянул ей в глаза.

— Ладно, — согласился он. — Положи в коробку сверху что-нибудь не очень тяжелое, но такое, что не давало бы им опрокинуться во время езды. Скорее.

Он бросился бегом к машине, неся в руках «кошачий домик» с их обитателями, которые писком выражали свое неудовольствие происходившим.

Барбара быстро последовала за ним с наполовину наполненной коробкой и поставила ее в машине на ящик с кошками. Затем они оба заторопились внутрь станции.

— Захвати все сгущенное молоко, что попадется. — Хью на мгновение приостановился, чтобы положить на прилавок колбаску с долларами. — И еще прихвати всю туалетную бумагу или клинекс. Нам осталось не более трех минут.

Они покинули станцию только через пять минут, но зато с еще несколькими коробками. Теперь заднее сиденье автомобиля было полностью загружено.

— Я прихватила дюжину чайных полотенец и шесть больших пачек Чакс.

— Чего-чего?

— Пеленок, дорогой, пеленок. Надеюсь, что этого хватит надолго. И еще я прихватила две колоды карт. Может быть, и не следовало делать этого…

— К чему лицемерить, любимая. Придерживай малышей и убедись, что дверца закрыта как следует. — Он отъехал несколько сот ярдов, все время выглядывая. — Вот она!

Ехать было трудно. Хью вел машину медленно и осторожно.

После одного из поворотов, они увидели темное отверстие, зияющее в склоны горы.

— Отлично, мы успели! И можем прямо заехать внутрь. — Он тронулся с места и снова нажал на тормоз. — Боже милостивый! Корова.

— И теленок, — добавила Барбара, выглядывая со своей стороны.

— Придется оставить их.

— Хью, это же КОРОВА… С теленком.

— Э-э… но как же мы будем кормить их?

— Хью, может быть, здесь ничего и не сгорит. А ведь это настоящая живая корова.

— Э-э… ладно, ладно, хорошо. Будет туго, съедим их, — решил Хью.

Внутри шахты, в тридцати футах от входа, была деревянная стенка и крепкая дверь. Хью подал машину вперед, понуждая упрямую корову идти перед ними, и в конце концов прижал машину к каменной стене.

Корова тут же сделала попытку вырваться на свободу. Перегородив ей дорогу дверцей со своей стороны, Барбара задержала ее. Теленок мычал. Ему вторили звуки эхо.

Хью с трудом выбрался наружу. Дверь была заперта только на засов без замка. Ему пришлось немного подвинуть коровий зад, чтобы открыть ее.

— Включи фары, а то ничего не видно, — попросил Хью.

Включив освещение, Барбара настояла на том, чтобы корову с теленком тоже загнали внутрь. Хью пробормотал себе под нос что-то вроде: «Чертов Ноев ковчег», но согласился, тем более что корова мешала въезду. Дверь, хотя и широкая, была всего на дюйм уже, чем буренка, и та просто-таки не желала пролезть сквозь нее. Тогда Хью наставил ее головой в дверь и отвесил ей здоровенного пинка. И она оказалась внутри. А теленок сразу последовал за матерью.

Хью неожиданно понял, почему корова и теленок не рвались больше отсюда. Кто-то, по-видимому, из местных жителей приспособил устье шахты под коровник. Внутри находилось штук двенадцать, или около того, копен сена. Как только корова увидела такое изобилие, все мысли об уходе ее тут же покинули.

Припасы были занесены в их новое обиталище. Из двух коробок вытряхнули содержимое и в каждую посадили по близнецу. Рядом с ними поставили ящик с котятами. Все три коробки были закреплены так, чтобы их нельзя было ни опрокинуть, ни выбраться из них.