Александр Соловьёв: Мятежник Хомофара

Одно дело мчаться со скоростью света по прямой (или, пусть даже, по синусоиде), а другое — выполнять сложные действия. Надо сказать, силы при таком напряжении теряются быстро. Расин почувствовал, что устает. Пришлось сбавить скорость.

Вадим испытал мучительную раздвоенность: одна его часть желала немедленно освободить Доэ, другая боялась этого, была не готова к разговору. Так Вадим и летел, бережно прижимая девушку к сердцу и придумывая первую фразу.

Харт ожидал сразу за пределом сигнального уровня.

Он парил в пространстве, скрестив руки на груди, и задумчиво улыбался.

— Тебя выследили, — сообщил он.

В тот же миг в окружении Вадима исчезло время. Расин с этим справился и преодолел оставшиеся несколько шагов пространства в условиях безвременья. Но тут случилось другое, с чем он уже не мог совладать: пропало пространство, а с ним и реальность.

Вадим завис на меже безвременно-беспространственного пласта и обычной среды Глубины. Состояние было похоже на то, в котором он пребывал, находясь в васте сознания. Такое же нарастающее бессилие. Хотя, нет. Все значительно серьезнее. Похоже, внезапно наступило мгновение перехода в смерть. Остановившееся во времени.

— Доэ!

…………………………………………………………………………………………..

Доэ неожиданно очнулась.

Словно смутный сон, в её воспоминании пронесся полет по вселенной, неудачный побег и провал в двухмерное пространство.

Потом была ледяная стела где-то в горах, снежные звери повсюду, скованность мышления (будто мысли превратились в лед) и предчувствие чего-то очень плохого.

(Когда-то в детстве с ней уже происходило подобное. Её изловили оранжевые карлики в другом конце вселенной, и ей насилу удалось бежать.)

Вдруг время двинулось дальше, хоть, кажется, пространство по-прежнему осталось двухмерным.

Темно. Движение возможно в единственной, очень искривленной плоскости. Мир ограничен, но даже и этого малого пространства ей хватит, чтобы воспользоваться старым, знакомым с детства трюком: сбежать по прямой.

Плоскость соткана из световых лучей. Доэ отделяет одну из нитей от общей ткани и делает взмах в пустоту.

Вот так, лети, лучик, отыщи дорогу.

……………………………………………………………………………………………..

— Вадим!

Он открывает глаза.

— Тебя вытащил дедушка Харт! — кричит Доэ. — Он говорит: ты молодец, что не выпустил меня из сетки, пока летел сюда. Иначе бы мы ни за что не выбрались из западни. Дедушка Харт говорит, что там, в сетке, я была в безвременье, а потом вместе с тобой опять попала в безвременье, и те два безвременья сложились вместе, и создалось время, но я ничего в этом не смыслю. Зато мне удалось уйти по ниточке — прямо к дедушке Харту в руки, а он уже вытянул тебя… Кстати, а как я оказалась в сетке? — Она щурится, внимательно всматриваясь Вадиму в брови, и вдруг в её глазах вспыхивает огонь: — Вадим, ты мерзавец! Теперь я знаю: это ты меня поймал и отдал снежным людям, ты хотел, чтобы они меня прикончили! Ты сам рассказал мне прямо сейчас, мыслями!..

В эту минуту она очень похожа на ту Доэ, с которой Вадим познакомился в Трифаре. Не хочется спорить. Нет слов, чтобы оправдать предательство.

Доэ смотрит сердито. Опять куда-то в область бровей. За её спиной прокашливается Харт, напоминая о себе.

— Когда-то в оболочке жила женщина, — сказал витхар. — Она и её муж очень любили друг друга и мечтали о вечной жизни. Со временем они увлеклись чародейством. Это занятие помогло супругам проникнуть в суть вещей и с помощью проводников дойти до самого Кантарата. Довольные успехом, супруги с радостью приняли обязательства, которые на них тут же возложил главный хомун. Долгое время супруги верно служили Кантарату. Но как-то раз муж женщины совершил проступок. Вместо того чтобы идти на проверку воронки, грозно смотрящей на земли отцов, он отправился в колодец. К сожалению, наивному романтику не хватило сил, чтобы долететь до Алехара, но зато он нашел в себе силы вернуться назад. Главный хомун той эпохи был мягок. Право судить предателя он предоставил жене. Но женщина не простила мужу его вину, и он был покаран смертью. С тех пор непрощение вины среди хомунов стало священно. Об этой женщине сложили миф. А звали женщину Амандой.

— Ну ладно. — Внезапно Доэ смягчилась. — Я его прощаю… Только пусть не вздумает говорить мне, что скверно читать мысли…

Вадим почувствовал, как тщательно она его изучает.

— Ладно, — повторила девушка. — Будем считать, это стоило того… Честно говоря, это было удивительное похищение. Обещай, что, когда мы найдем безопасное место, дашь мне все просмотреть заново. Как они все грохнулись вниз! Ха-ха! А ты такой ловкий… Видишь! Вот ты меня и спас, как я говорила!