Вилли Шрёдтер - Целительное воздействие. Исцеление через присутствие

Итак, атмосфера домов зависит от их обитателей [402]. Некоторые люди способны воспринимать ее оптически; в этой связи одна современная китаянка рассказывает о своем отце Дун-Цре:

«Он совершенно отчетливо видел, как надвигается неизбежный закат его семьи. Он полагал, что узнаёт это даже по внешним признакам. Так, например, впоследствии он рассказывал мне с глубокой серьезностью: “Стоя у деревенской стены, возле южных ворот, я отчетливо видел, что воздух над нашим домом был темным, но над домом на западе – светлым. Такова была воля небес”» [403].

Мейринк, как ни один другой поэт до него, умел изобразить подлинную сущность домов [404]. Он обращается даже к сновидениям:

«То, что они, тайные, настоящие хозяева переулка, могут отказаться от своей жизни и чувств и снова забрать их себе, – днем одолжить жильцам, которые здесь проживают, чтобы будущей ночью снова вернуть назад с ростовщическими процентами» [405].

Сумма домов образует деревню и город. Также и их атмосфера зависит от жителей [406].

«Существуют духовные искатели кладов с помощью волшебного прута, которые, оказавшись в определенном месте, могут со всей уверенностью сказать, какие влияния там преобладают – хорошие или плохие» (см. прим. 362).

На Тибете считают, что недобрые мысли вредно влияют на атмосферу земли. Поэтому «приезды иностранцев, как правило, доставляют тибетским властям большие проблемы. По-видимому, население убеждено в том, что белые люди излучают плохие мысли, которые затем, словно испарения влаги, сгущаются в тучи и в форме болезней дождем проливаются на тибетцев» [407].

Похожие представления господствовали в Китае [408], и их отстаивает в своем трактате «De tribus facultatibus» (1600) последователь Парацельса Александр фон Зухтен. Но удивительно обнаружить их у Иммерманна:

«Так уж нелепо предположить, что и душа со своей стороны – как флюид (“агент”?), обладающий необычайной проникающей силой, оказывает влияние на внешний мир и в своих самых ярких проявлениях способна пропитывать землю сообразно и аналогично себе? Более того, если мыслить последовательно, а не останавливаться на полпути, то ничего другого, собственно, предположить и нельзя. Правда, в настоящее время можно лишь выдвинуть гипотезу, что хороший человек делает землю и воздух здоровыми, а дурной человек и дурные поступки, наоборот, отравляют место, в результате чего добродетельных людей тут же охватывает отвращение, а слабых – страсть к недозволенному. Пока это звучит вычурно и безрассудно; но через сто лет, возможно, станет одним из самых банальных тезисов» [409].

2 августа 1905 г. в возрасте 56 лет в своей похожей на крепость вилле Арбресле (Рона) возле Лиона умер Нисьер-Ансельм Филипп. Под именем Мастер Филипп он был повсюду известен как чудотворец. Такие врачи, как его зять, доктор медицины Эммануэль Анри Лаланд (Марк Авен; 1868–1926) и его ученик, парижский гинеколог, доктор медицины Жерар Анаклет Винсент Анкосс (Папюс; 1865–1916), а также и такие великие люди, как эзотерик Седир, были свидетелями его чудотворных исцелений. Анкосс-Папюс считал его своим духовным отцом, а сына, ставшего врачом в Париже, назвал его именем – Филипп [410]. Своим интеллектуальным отцом Анкосс-Папюс называл уже упомянутого выше маркиза Сент-Ив д’Альвейдра.

Однажды случилось следующее. Врачебная комиссия, состоявшая из доктора медицины, профессора Поля Камиля Ипполита Брорделя (1837–1906), в то время декана медицинского факультета в Париже, и вышеупомянутых врачей Лаланда и Анкосса, отправилась на рю де ла Тет д’Ор, где врачевал чудотворец. Как всегда, собралась огромная толпа людей. Брордель объяснил цель визита, Филипп предоставил ему право выбрать больного.

«Комиссия выбрала опухшую от водянки женщину, которая, казалось, была при последнем издыхании. Ее ноги напоминали колонны, туловище – башню, а руки – провансальские тыквы, все это вот-вот должно было лопнуть…

Женщина сделала небольшой шаг вперед. “Вам здесь хорошо видно? – спросил Филипп комиссию. – Так… Дело сделано…» Юбка (женщины) свалилась к ногам исцелившейся чудом больной. Страдавшая водянкой (хотя) стояла нагая, но стройная и исцеленная. На земле ни на расстоянии шага, ни где-либо еще не было видно ни одной капли жидкости… Чудо? О да, другого слова не подберешь. Чудесное явление во всей его непостижимой простоте.