Арианна Хаффингтон - Революция сна - Как менять свою жизнь ночь за ночью

Восприятие сна как бесполезного занятия наглядно отражено в литературе. Например, в новелле Rip Van Winkle {294}Вашингтон Ирвинг описывает историю человека, который любит вздремнуть днем, рассказывать истории и гулять один по лесу. Все эти занятия рассматриваются как противоположность напряженному труду, поэтому в конце главного героя ждет наказание. Однажды во время прогулки в горах ван Винкль встречает странных незнакомцев, напивается с ними и в беспамятстве засыпает. Проснувшись, обнаруживает, что прошло 20 лет и он проспал смерть жены и Войну за независимость. Сон предстает как в высшей степени непатриотичный акт: ван Винкль проспал не только собственную жизнь, но и рождение своей страны. Это произведение написано как поучительная история для новой страны, которая старается сформировать себя и свои ценности. Сон, послеобеденный или ночной, рассматривается как безынициативность и отказ от участия в жизни общества.

Примечательно, что своим рождением новая страна была обязана Полю Ревиру {295}, герою Войны за независимость, которой всю ночь скакал верхом, не смыкая глаз, чтобы предупредить патриотов о приближении британских войск.

Разумеется, такой героический отказ от сна, как скачка Поля Ревира, перелет через Атлантический океан Чарльза Линдберга или (куда более распространенный подвиг) бессонная ночь у кроватки больного ребенка, – это исключение. Собственно, поэтому они и восхищают. Очевидно, что Линдберг не долетел бы до Парижа, если бы заснул за штурвалом, а Поль Ревир никого бы не предупредил, если бы уснул той ночью. А кому-то нужно следить за ребенком. Проблема заключается в том, что в современной культуре почему-то считается, что такой подвиг каждый гражданин обязан совершать ежедневно.

Желание одержать сокрушительную победу над сном присуще не только американцам. Одно из самых красноречивых осуждений сна принадлежит перу писателя Владимира Набокова, который в своих мемуарах пишет: «Сон – самый идиотический из существующих на свете союзов, с тяжелейшими обязанностями и жесточайшими ритуалами. Это духовная пытка, которую я нахожу унизительной… но я просто не могу привыкнуть к этой еженощной измене рассудку, человеческому началу, духу. Как бы я ни устал, разрыв с сознанием представляется мне отвратительным. Мне ненавистен Сомнус, палач в черной маске, тянущий меня на плаху» {296}.

Когда Наполеона спросили, сколько часов нужно спать, он ответил так: «Шесть – для мужчины, семь – для женщины, восемь – для глупца» {297}. Для него самого сон был очередным врагом, подлежащим уничтожению. Как пишет Уильям Генри Хадсон в книге «Человек Наполеон» (The Man Napoleon), «даже физическая усталость не влияет на энергичность и гибкость его ума. Сон для него стал рабом, который приходит и уходит по приказу» {298}.

Великий полководец требовал того же от своих солдат. Дэвид Дингес, руководитель Отделения сна и хронобиологии Пенсильванского университета, говорит: «Наполеон всегда называл усталость основным ограничением. Если бы войска могли дольше обходиться без сна, вы бы получили огромное тактическое преимущество при условии, что они сохраняли бы эффективность действий и ясность мышления» {299}.

Разумеется, это слишком большое допущение. Возможно, битва при Ватерлоо имела бы другой исход, спи Наполеон не меньше, чем глупец. Однако же, как пишет об этом Дингес, режим сна Наполеона – это «блестящий пример того, как выдающиеся люди, могущие управлять деятельностью префронтальной коры, думают, что могут управлять своим сном. Похоже, "комплекс Наполеона" был у него самого» {300}. Дингес даже провел масштабное исследование, чтобы проверить эту гипотезу. Он обнаружил, что регулярное недосыпание приводит к «кумулятивным дефектам когнитивной деятельности». Выражаясь проще, неважно, кто вы: блестящий генерал, гениальный изобретатель или молодой и успешный бизнесмен из списка Forbes, недосыпание – это не символ доблести и не доказательство воли. Более того, судя по последним научным открытиям, это признак самонадеянности и безрассудства.

И тем не менее новое понимание сна, появившееся благодаря индустриальной революции, поразило все общество. В XIX в. сон стал нежелательным напоминанием о человеческой уязвимости, которую раньше предпочитали скрывать {301}. Это заметно по тому, как изменилось отношение людей к спальням. На самом деле до промышленного переворота спальня была местом для общения и приема гостей, что говорит о том, что сон и удовольствие от сна чтились в обществе. Например, известно, что король Людовик XIV устраивал приемы и принимал официальных гостей прямо в своем монаршем ложе {302}. Однако вместе с концом Викторианской эпохи закончилась и эпоха восхищения сном – сон стали скрывать, а спальню убрали подальше от чужих глаз {303}.