Арианна Хаффингтон - Революция сна - Как менять свою жизнь ночь за ночью

Стремительное развитие финансовой отрасли нанесло сну еще один серьезный удар. Царящее среди финансистов отношение ко сну хорошо иллюстрирует слоган, который использовал Citibank в 1978 г.: «Citi никогда не спит» {320}. В 2008 г. новая реклама банка имела следующий текст: «Возможности никогда не спят. Мир никогда не спит. ‹…› Мы работаем круглосуточно, чтобы воплощать ваши мечты в реальность. Вот почему Citi никогда не спит». Возможно, если бы они иногда все же спали, позднее в том же году правительству США не пришлось бы тратить на спасение банка более $300 млрд. (Учитывая то, что мы уже знаем про влияние недосыпания на сообразительность, «мы работаем круглосуточно» – это последнее, что вы хотите услышать от финансового консультанта.) Идеальным воплощением этих идей стал стильный и алчный Гордон Гекко, главный герой фильма «Уолл-стрит» {321}, который сообщил нам, что «деньги никогда не спят». И хотя образ Гекко, в котором сочетаются черты реальных финансовых магнатов и королей биржевых спекуляций, – это очевидный пример того, каким человеком не нужно быть, топ-менеджеры по всему миру продолжают жить (а иногда и умирать) в соответствии с этими вымученными девизами.

Не менее трагичный пример такого отношения ко сну и успешности – это распространенная в Японии корпоративная культура саларимен {322}. Этим словом называют офисного работника, которого характеризует безграничная преданность своей компании, зачастую за счет отказа от любой личной жизни. Саларимен будет сидеть на рабочем месте, пока не уйдет руководство, даже если он выполнил все свои задачи, и развлекать клиентов до поздней ночи, а потом встанет с рассветом, чтобы ни в коем случае не опоздать на работу {323}. Награда за его безупречную верность заранее встроена в патерналистские отношения с компанией вместе с культурным одобрением и щедрыми бонусами, которые выплачивают только после нескольких десятков лет работы.

Как ни странно, время показало, что культура саларимен очень неустойчива {324}. Стресс и нервное истощение работников стали национальной эпидемией, а глобализация разрушила «связь длиной в жизнь» между работником и компанией. И хотя современные молодые японцы уже не так охотно готовы отдать жизнь за свою компанию, принципы саларимен еще существуют. В 2015 г. популярный блогер Stu in Tokyo, работающий в консалтинговой компании, снял и выложил на YouTube видеоролик про типичную рабочую неделю в Токио во время высокого сезона (78 рабочих часов и 35 часов сна) {325}. Ролик моментально разлетелся по интернету и набрал миллион просмотров.

По словам Джоан Уильямс, усталость настолько ассоциируется с успехом, что превратилась в культурный символ: «Переработка стала статусным признаком: сказать "Я устал" – другой способ заявить о себе "Я очень важен". Это говорит об окончании культурной эпохи, когда показателем высокого статуса были праздность и возможность не работать… В США произошел интересный переворот в сознании: раньше только элита могла позволить себе много отдыхать, а теперь, наоборот, бедняки не могут найти себе работу даже на 40 часов в неделю» {326}.

Женщины особенно страдают от распространения культуры сверхзанятости. Им значительно тяжелее подниматься по карьерной лестнице, и, чтобы «пробить стеклянный потолок» [11], приходится пожертвовать многим – в первую очередь сном. «Женщины, как правило, имеют очень неустойчивое положение на подобных рабочих местах, – пишет Уильямс, – и единственный способ добиться успеха – стать „своим парнем“, то есть работать усерднее, чем мужчины» {327}.

Итак, за прошлый век наука сна сделала рывок вперед, но массовое сознание за ней не поспевает. Пока я пишу эти строки, культурные нормы и ежедневные привычки современных людей неумолимо меняются навстречу прогрессу. Мы стоим на распутье. Новые открытия, сделанные учеными о сне и его влиянии на работоспособность и мышление (о них вы больше узнаете из главы «Наука сна»), публикуются каждую неделю. Люди знают намного больше о том, как полноценный сон влияет на физическую и когнитивную деятельность, на способность быстрее обучаться, иметь хорошую память и быть более здоровыми в целом. Недосыпание влияет на все это крайне негативно. Но этих знаний пока недостаточно, чтобы противостоять соблазну постоянно оставаться на связи с внешним миром. Это привело к появлению напряжения, с которым нам предстоит научиться справляться. В мире, где тишина и покой стали редкостью, сон стал своеобразным видом культурного сопротивления {328}. В своей книге «24/7: Поздний капитализм и сон» (24/7: Late Capitalism and the Ends of Sleep) Джонатан Крэри пишет: «Сон представляет собой человеческую потребность и отрезок времени, который невозможно подчинить и заставить служить на гигантский локомотив прибыльности, и таким образом остается раздражающим отклонением от „нормы“».