Ана Хит - Агент СиЭй-125 - до и после

Другая интересная особенность: в Америке можно всё, что угодно, сперва купить, затем основательно употребить – поносить, поесть, попить, а уже после решить, что тебе это не нравится. Тогда товар, вернее, то, что от него осталось, несут обратно в магазин – сдавать. При этом, как правило, имеют дело с одновременно счастливо улыбающейся и виновато извиняющейся продавщицей, которая радостно принимает твой огрызок, окурок, остаток или ещё что-то в этом роде и говорит тебе, как для неё важно, чтобы покупатель был доволен. Как-то я покупала орехи, и обслуживавшая меня особо лучезарная продавщица стала мне объяснять, что я могу съесть сколько хочу орехов, но, если хоть один мне не понравится, то могу чуть ли не через месяц принести пустой пакет и получить назад мои деньги. Мне это показалось некоторым чересчуром, и я поинтересовалась у неё, а не злоупотребляют ли люди такими возможностями.

– Если и злоупотребляют, то только немногие, а в основном наши покупатели заботятся о нас и дают нам знать, как мы можем улучшить наш бизнес, и мы за это им благодарны, – объяснила ситуацию бесконечно позитивная, приветливая и заразительно весёлая продавщица с явной надеждой, что через полгода я обязательно верну ей хотя бы пустой пакет.

Несмотря на все доводы моего скептически настроенного ко всему американскому брата, возможность сдать купленный товар действует на меня весьма раскрепощающе, когда мне надо что-нибудь купить. Брат, который не зануда (по крайней мере, он так считает), никогда не упускает случая прочитать зажигательную лекцию на свежую тему: о том, что описанная ситуация является результатом того, что главный принцип общества, основанного на потреблении, производить всего гораздо больше, чем нужно; любым способом навязывать покупателю искусственную потребность, вызывать в нём максимальную заинтересованность и жадность и играть на дешёвых распродажах, которые ни о чём другом не свидетельствуют, кроме как о непомерно вздутых прежде ценах. Даже если это так, всё равно это намного лучше, чем «не так». А «не так» – это как случилось со мной пару лет назад в Ереване, когда я в труднопереносимую сорокоградусную жару пыталась купить вентилятор. Я побывала в нескольких хозяйственных магазинах, но ни в одном вентиляторов не было. И вот, наконец, где-то на окраине города мне повстречался один-единственный.

– Извините, пожалуйста, если я куплю этот вентилятор, но дома окажется, что он нехорошо охлаждает, могу я его вернуть? – решила я уточнить у продавца, так как находилась в обществе, видимо, по мнению моего брата, основанном на исключительно морально-интеллектуальных принципах, так что законы купли-продажи могли здесь отличаться.

– Что за чушь ты несёшь??????? С таким отрицательным подходом, как у тебя, ни один прибор не будет работать!!!! – заорал на меня продавец.

– Причём подход? Это – вентилятор, не психологический же объект??? – попыталась я неуверенно возразить.

– Вот, смотри, работает, и нечего такой негативизм разводить, а не хочешь – уходи, вентиляторов больше нигде нет, иди, умри от жары, – бушевал возмущённый продавец, который по шкале моего брата, вероятно, считался приветливым моралистом и галантным интеллектуалом.

Пришлось купить, но в корне неверный подход свою роль сыграл: вентилятор, явно обиженный недоверием, действительно охлаждал, только если человек находился от него на расстоянии нескольких сантиметров. По сей день стоит он в качестве объекта без назначения. Продавца же я вспоминаю часто – каждый раз, когда несу сдавать товар обратно в магазин.

Размышляя о различиях бизнес-моделей в двух странах, я невольно вспоминаю статью из журнала «Экономист», попавшуюся мне несколько лет тому назад. В ней автор довольно-таки метко сравнивал, как происходят деловые сделки в Америке и в России. Если в Америке два бизнесмена, встретившихся с целью заключения делового договора, расходятся оба довольные, то это означает, что сделка удалась. В России же либо оба довольны не бывают, либо, если вдруг такое случилось, то оба недоумевают, что же пошло неверным путём в процессе переговоров и почему противоположная сторона тоже довольна.

Меня удивляла послушность американцев, благодаря которой во многих случаях общество функционирует гораздо эффективнее: никто не лезет куда не надо, никто не нарушает законов, по крайней мере, на первый взгляд. Если при входе в самолёт приглашают людей с билетами с двадцатого по двадцать пятый ряд, то тут же выстраивается очередь, состоящая из людей только с такими билетами и располагающихся на почтенном расстоянии друг от друга (а помните, как мы попадали в самолёт?). Если на концерте, в театре или в кино, имеются свободные места в передних рядах, то людям, сидящим в задних рядах, откуда всё видно намного хуже, и даже тем, кто сидит за какой-нибудь колонной и почти ничего не видит, почему-то даже в голову не приходит пересесть на пустое место. Самое ужасное нарушение правил общественного поведения, которое здесь может совершить школьник или студент, – это либо списать что-то у кого-то, либо дать списать другому. Называется это явление страшным словом CHEATING и карается самыми строгими наказаниями. Помните, как во время любого экзамена или любой контрольной весь класс делился на тех, кто списывал и тех, кто давал списать, при этом все были довольны? Как-то мой приятель, врач-американец, жаловался мне, что нет пациентов хуже советских. Такое утверждение меня несколько удивило, я подумала, что у нас организм как-то не так устроен или органы в запущенном состоянии. Оказалось, такая точка зрения сформировалась у моего приятеля на основе богатого опыта: «Если советскому пациенту прописываешь две таблетки лекарства в день, то можно со стопроцентной уверенностью утверждать, что он будет принимать либо одну, либо три». Да, творческий подход к лечению здесь явно не котируется!